Низкие рваные тучи затягивали небо, обещая к вечеру снег, а пока в воздухе вился лишь пепел погребальных костров. Лианна порадовалась тому, что брат прислушался к ее словам. И не только в этом, как она поняла, когда он направил к ней лошадь, чтобы поговорить.
— Джон, твой сын. Где он сейчас? Он был с тобой и, — он запнулся на миг, — и Мансом?
Лианна вспомнила, что он уже задавал ей этот вопрос, когда она была не в себе от потери Серой Звезды, и не получил тогда внятного ответа.
— Нет. Они с Беном отправились на дальний север, в поисках разгадки тайного смысла сна, который Джон счел вещим.
— Так Бен нашел вас?
Лианна кивнула.
— Я ждала их возвращения уже давно и очень волновалась, что их все нет, но теперь это кажется к лучшему. Они не попали в бойню, где их могли бы убить прежде, чем узнали бы. Он похож на тебя, — добавила она с тенью улыбки. — Гораздо больше, чем тогда, когда он был младенцем.
— Я знаю. Я видел его в Винтерфелле.
Это прозвучало для нее неожиданно, но он не дал ей вставить слово, продолжив резко:
— Лиа, я люблю твоего сына и готов заботиться о нем, как о своих детях, обещаю тебе это как твой брат и лорд Винтерфелла. Но как десница короля, на котором лежит ответственность за судьбу всего королевства, я не могу признать его королем, даже если его происхождение законно. Я верю тебе, — прервал он ее возмущенный возглас, — но быть сыном погибшего принца сверженной династии — слишком мало, чтобы претендовать на трон в стране, объятой раздорами. Мы стоим почти на пороге новой войны. Как только известия о смерти Роберта достигнут Королевской Гавани, не сомневаюсь, что Серсея немедля провозгласит королем своего сына Джоффри. Думаю, что Станнис Баратеон, который обвинил ее в прелюбодеянии и инцесте с ее братом Джейме, а Джоффри — в том, что он плод этого преступления, выступит против нее. Ланнистеры — люди наглые, жадные и рвущиеся к власти, и, если обвинение в неверности правдиво, ни Джоффри, ни его младшие брат и сестра не могут наследовать Железный трон. Север должен поддержать Станниса.
— Станнис не имеет никакого права на трон, который его брат занял убийством и обманом! — парировала Лианна. От резкого возгласа ее лошадь ускорила шаг, и ей пришлось придержать ее, чтобы поравняться с Недом. — И ты сам знаешь это. Ты не сможешь поддержать того, в чьей правоте не уверен. Джон…
— Всего лишь мальчик, — отрезал Нед. — К тому же воспитанный среди дикарей. Каким бы законным ни было на самом деле его происхождение, найдется немало лордов, которые пожелают его оспорить. Семь Королевств — не Залив Работорговцев, где, как пишут странствовавшие там мейстеры, рабы целуют ноги своих господ. Избежать войны за престол можно, только собрав Великий Совет, и я займусь рассылкой писем с воронами сразу же, как вернемся в Винтерфелл. Лорды Семи Королевств изберут того, кого сочтут достойным править ими. Сильного воина, способного блюсти справедливость и защищать мир.
Лианна наклонила голову, признавая истинность его слов.
— Но последнее слово будет за тобой, — сказала она. — И, может быть, во мне говорит лишь слепая материнская любовь, но я верю, что ты найдешь Джона достойным.
Дальнейший путь они проделали в молчании.
Пленников держали в грубо сколоченном загоне. Их было несколько сотен, может быть, тысяча, сосчитать было невозможно. Оборванные и дрожащие, они прижимались к решетчатой ограде, силясь выглянуть наружу. Двое копейщиков охраняли запертые ворота.
Нед наотрез отказался пропустить ее внутрь.
— Эти люди побеждены и озлоблены, и их много. Даже обезоруженные, они могут представлять опасность, и я не хочу давать им в руки ценного заложника. Ты увидела, где их держат, у них осталась вся одежда и скарб, что при них были, и дважды в день их снабжают хлебом и водой. Если же тебе нужен какой-то конкретный человек, скажи имя, и я прикажу гвардейцам найти его, если он среди них.
Лианна грустно покачала головой. Если вооруженные солдаты потащат к ней Астрид или Мунду, или еще кого-нибудь из тех, о ком она беспокоилась, она сгорит от стыда. Она спешилась и, ведя лошадь под уздцы, пошла вдоль ограды, пытаясь найти среди приникнувших к ней изможденных и грязных лиц знакомые черты. Но перед глазами все расплывалось, и она ничего не могла разобрать.
Похолодало. Стылый промозглый воздух забрался под плащ, и Лианна поняла, что дрожит, не только от холода, но и от разочарования, и от ощущения собственного бессилия. Не дойдя до конца ограды, она снова вскочила в седло.
— Поехали в лагерь.
К тому времени, когда они вернулись, сгустились сумерки и пошел снег. На ужин Нед пригласил в свой шатер лордов Севера, Речных земель и Долины, чтобы отпраздновать победу, насколько это было возможно в походных условиях, но Лианна поймала себя на мысли, что куда охотнее вновь посидела бы у костра вместе с гвардейцами. Ее одежда нуждалась в стирке и штопке, и она сменила ее, но так как в военном лагере не нашлось подходящего ей по размеру платья, сейчас она сидела в подвернутых мужских штанах и рубахе, спадавшей ниже колен. Этот наряд скрывал ее беременность, но лорды все равно поглядывали на нее искоса, вполголоса обсуждая, когда думали, что лорд Старк их не слышит. Однако у нее был острый слух, и она все слышала. «Она была в плену у дикарей десять лет!» «Нет, больше, целых пятнадцать!» «Подумайте только, что они с ней там вытворяли!» «Бедное дитя, сперва Таргариен, потом дикари…» Она перехватила взгляд одного из сплетников и посмотрела на него в упор, так что он смутился и замолчал, но остальные сидели слишком далеко. В жарко натопленном и полном людей шатре Лианне скоро стало не хватать воздуха, и кусок не лез в горло. Извинившись перед братом, она встала из-за стола, накинула на себя плащ и вышла наружу.
Почти полностью стемнело, только на западе над поросшими лесом холмами еще не угасла тонкая багровая полоса заката. Щеки коснулась снежинка, потом еще одна, приятно холодя разгоряченную кожу. Лианна медленно пошла по лагерю мимо подсвеченных изнутри палаток и костров, около которых грелись стражники. Сначала она двигалась бесцельно, но потом поняла, что ноги несут ее в сторону Стены, которая, даже будучи невидимой в темноте, довлела над окружающим пейзажем. Лианна приблизилась к последнему костру. Двое стражников, сидевших у него, повернулись и поклонились, приветствуя сестру лорда десницы. В этот миг какая-то тень метнулась мимо них.
— Одичалый! Держи его! — Один из стражников попытался схватить ее, но безуспешно: маленькая фигурка в изорванной меховой куртке вывернулась из его рук и кинулась прямо к Лианне. — Ба, да это девчонка!
— Волчица! — девочка вцепилась в ее рубаху так крепко, что ткань затрещала.
Лианне было довольно одного взгляда, чтобы узнать Рябинку, свою маленькую воспитанницу. Она обняла девочку и сделала стражникам повелительный знак рукой, когда те попытались вмешаться.
— Я ее знаю. Она не причинит никому вреда.
— Как скажете, м’леди, — буркнул один из них. — Но одну мы вас с ней не оставим. Эти одичалые — как крысы, везде пролезут, и если не прирежут кого-нибудь, то сопрут что-нибудь точно.
Второй согласно кивнул. Тем не менее, они отошли на несколько шагов, дав Лианне возможность поговорить с девочкой.
— Как ты меня нашла? — спросила она, прижимая к себе тощее дрожащее тельце.
— Я тебя видела, когда ты приехала с поклонщиками! Но пока я смогла протолкаться к ограде, чтобы покричать тебе, ты уже уехала. И я попросила одного тенна подсадить меня и перелезла через ограду. Я маленькая, меня не заметили.
— Ты молодец, — Лианна погладила ее по сбитым в колтун волосам. — Пойдем, я найду тебе еды, ты согреешься и поешь.
Но Рябинка вырвалась из ее объятий.
— Я не для того бежала сюда по следам ваших лошадей, чтобы живот набивать! Тут мертвецы, Волчица! Мы так долго шли на юг, мы сражались с поклонщиками, столько людей погибло… И Манс, говорят, погиб? — девочка уставилась на Лианну, будто ожидая, что та сейчас скажет: «Нет, ничего подобного». Но Лианна только печально наклонила голову. Рябинка шмыгнула носом. — Столько хороших людей погибло, чтобы мы спаслись, а мертвецы уже здесь! Прошлой ночью земля вздыхала и плакала. А сегодня, едва стал гаснуть свет, они появились. Они идут медленно, но если решат взять всех нас, то их не остановит тот жалкий костер, что поклонщики развели перед воротами того загона, в котором они нас держат. Свободный народ не боится смерти, но мы не хотим после стать упырями. Помоги нам, Волчица!