Рамон резко поднялся. Это нелепо! Если она больна, он должен показать ее врачу. Схватив пиджак со спинки стула, он быстро надел его и направился к выходу из офиса.
— Я вернусь через некоторое время, мисс Браун.
Предупредите Мортона, пожалуйста, — обратился он к секретарше дона Родриго.
— Хорошо, сэр.
— Я позвоню вам, чтобы узнать, были ли важные телефонные звонки. Сэра Уилфреда еще нет?
— Нет, сэр. Сегодня утром у него встреча в Сити с американскими банкирами, связанными с деятельностью компании "Карвахаль Ойл".
— Но я настоятельно предупредил, что мне нужно быть на этой встрече! — Рамон нахмурился, не зная, что ему делать: ехать к Нене или остаться в офисе, чтобы быть в курсе того, что происходит. Проклятье! Почему мне не сообщили?
— Я сама узнала об этом совершенно случайно, сэр. — Мисс Браун поджала губы и впервые многозначительно посмотрела на него.
— Понимаю. В будущем, мисс Браун, нам надо быть начеку, — осторожно заметил Рамон, зная, что она, как и Мортон, более тридцати лет работала с доном Родриго, который был о ней очень высокого мнения. Если ему придется довериться кому-то, она — самый надежный человек.
Выйдя на улицу, Рамон поймал такси. Нене придется подождать. В данный момент дела важнее всего. Американцам не мешает узнать, что он играет активную роль в управлении компаниями и что отныне они будут иметь дело с ним.
Нена оделась за ширмой в кабинете врача и опустилась на стул, тревожно глядя на доктора Лэнгтри, сидевшего за столом.
— Подождите несколько минут, миссис Карвахаль, пока мы подтвердим тест. Все ваши симптомы указывают на то, что вы ожидаете ребенка, но нам лучше убедиться в этом.
Он улыбнулся, и она ответила ему слабой улыбкой, чувствуя, что ее ум приходит в окончательное расстройство по мере того, как она начинает осознавать реальность происходящего.
В этот момент вошла медсестра и протянула врачу листок бумаги.
— Благодарю вас. — Он взглянул на результаты. Что ж, миссис Карвахаль, можете убедиться сами. Врач протянул ей листок. — Ваш ребенок должен появиться на свет в апреле.
Дрожащей рукой Нена взяла листок и увидела напечатанное слово "положительный". У нее перехватило дыхание. Рада ли она? Или опечалена?
Или ее просто переполняют чувства?
— Спасибо, доктор, — хрипло сказала она.
— Приходите через две недели, и мы посмотрим, как у вас идут дела. Тошнота пройдет месяца через три, может быть, раньше. Лучшее средство по утрам — гренки без масла и чай. Но у вас должно быть полноценное питание. Ешьте больше овощей и белковой пищи. Ну, и, конечно, физические упражнения. Я рекомендую плавание и длительные прогулки.
— Как насчет тенниса? — робко спросила Нена.
— Вы упомянули о легкой боли, поэтому сейчас я посоветовал бы воздержаться от чрезмерных нагрузок.
— Хорошо, — кивнула Нена.
Пять минут спустя она сидела на заднем сиденье дедушкиного автомобиля, думая о том, что делать. Она должна сказать донье Аугусте, но как быть с Рамоном? Не решит ли он, что это сгладит проблемы, которые существуют между ними? Не воспользуется ли он ее беременностью, чтобы уладить все так, как он хочет?
Внезапно Нена ощутила сильный приступ голода. Ей надо немедленно съесть ростбиф. Странно! Она никогда не питала пристрастия к ростбифу, но сейчас от одной мысли о нем у нее текут слюнки и она просто не может думать ни о чем другом.
Внезапно раздался звонок ее мобильного телефона.
— Алло!
— Привет, это я. Я искал тебя.
— Кто "я"? — высокомерно осведомилась Нена, слегка улыбнувшись. Он такой самоуверенный и надменный, что удержаться от небольшого ехидства просто невозможно.
— Что будешь делать в обед?
— Есть ростбиф, — вырвалось у нее.
— Есть рост… Ну, хорошо. Можно мне присоединиться к тебе? Где ты?
— В машине, подъезжаю к Пиккадилли-Серкус.
— Тогда встретимся в "Уилтонс". Я приеду туда через двадцать минут.
— Но… — Нена хотела сказать, что еще не решила, хочет ли она обедать с ним, но потом сдалась.
По правде сказать, ростбиф важнее, а в "Уилтонс" подают лучшие ростбифы в Лондоне.
Машина проехала по Джермин-стрит и остановилась. Нена вошла в ресторан.
— Я полагаю, мой… мой муж, — ей все еще было трудно произнести это слово, — позвонил и заказал столик, — обратилась Нена к метрдотелю.
— Ну конечно, миссис Вильальба. Сюда, пожалуйста.
Нена последовала за ним через зал ресторана, и ее провели в одну из кабинок, где она с облегчением села. Она собиралась заказать бокал шампанского, но потом заколебалась. Алкоголь вреден для ребенка.
— Минеральной воды, пожалуйста. Негазированной.
Больше она не должна считаться со своими желаниями. В ней зародилось существо, которое необходимо защищать и оберегать от всех бед. Эта мысль всколыхнула Нену. Она инстинктивно дотронулась до живота и глубоко вздохнула. Но все равно она не имеет представления о том, что сказать Рамону.
Вскоре он уже стоял, склонившись над ней, и у Нены замерло сердце. Когда Рамон сел напротив, она посмотрела на него — на мужчину, по которому, несмотря ни на что, она тоскует. На отца ее ребенка, неуверенно напомнила себе Нена.
— Ну что, Нена, шампанского?
— Нет, спасибо. Теперь я буду пить только воду.
Рамон нахмурился.
— Тебе все еще нездоровится? — спросил он с тревогой в глазах.
— Нет, нет. Я прекрасно себя чувствую. Просто очень хочу есть.
— Ну, это хороший признак. Я думаю, что тогда нам лучше сразу сделать заказ. Ростбиф еще в силе?
— Конечно! — Нена рассмеялась, и они улыбнулись, глядя друг другу в глаза. — С гарниром.
Когда официант принял заказ, Рамон внимательно посмотрел на Нену. Она выглядит напряженной. Что ее мучит? Вряд ли только сложности, которые возникли в их отношениях. Она больше не говорит о разводе и вполне дружелюбно приняла его предложение пообедать вместе. Но он не будет торопить события. Небольшое отступление может принести ему победу.
— Я уеду на несколько дней, — небрежно сообщил Рамон после того, как официант подал ему бокал вина.
— Куда же? В Буэнос-Айрес?
Он почувствовал едва уловимый сарказм в голосе Нены и подавил улыбку.
— Нет. В Нью-Йорк. Мне нужно посетить там офис твоего дедушки и разобраться с одним моим личным делом.
— Вот как… — Нена обиженно умолкла, почувствовав внезапное разочарование, потому что он не пригласил ее поехать с ним. Она, конечно, не поехала бы, но он мог бы, по крайней мере, предложить.
— Вина?
— Нет, спасибо, — Нена бросила взгляд на бутылку и почувствовала, как от одной мысли о вине у нее переворачивается желудок.
— Ты неважно себя чувствуешь? — спросил Рамон, снова нахмурив брови.
Нена лихорадочно соображала.
— Когда ты уезжаешь? — спросила она, мучительно раздумывая, сообщить ли ему новость сейчас или подождать до его возвращения, когда она окончательно решит, что хочет делать.
— Завтра утром.
— И как долго ты собираешься пробыть в Нью-Йорке?
— Несколько дней. Я еще не знаю, сколько, — небрежно добавил Рамон. — Все зависит от того, что там происходит. Возможно, в конце недели я заскочу в Ньюпорт. У моих тамошних друзей есть великолепный шлюп, на котором они принимали участие в регате на Кубок Америки. Я подумываю поплавать немного.
Нена откинулась назад, стараясь сдержать негодование. Вот она здесь, сидит перед ним с самой большой новостью, которая изменит всю ее молодую жизнь, а он собирается "поплавать немного"!
Ей следовало предвидеть это. Что ж, пусть себе плавает и чем хочет, тем и занимается. Ее это не волнует. Черта с два она расскажет ему теперь!
Подали ростбиф, но по какой-то необъяснимой причине Нена, казалось, потеряла аппетит.
— Я думал, ты страшно проголодалась, дорогая, с невинным видом сказал Рамон, заметив сердитый блеск ее глаз. — Что случилось?
— Ничего. Должно быть, я несколько переоценила свой аппетит. — Нена одарила его лучезарной улыбкой и принялась болтать о пустяках.