— Как хорошо, что я взял с собой проводника! — сказал он и отвесил мне подзатыльник.
— Да блин! Хорош глумиться!
— А ты подними мне настроение!
Фрэнк взялся за рацию и стал запрашивать все возможные подкрепления.
— Началась заваруха на нижних этажах! Все повстанцы там! Повторяю, все повстанцы там!
— Ну так закладывай бомбы! — ответил ему раздражённо Крэнк, судя по звукам, он тоже отстреливался от врагов.
— У вас чё?
— Фигня какая-то. Вылезли, постреляли, убежали. Задрали уже! Тут надо всё конкретно зачищать. Проверять каждый угол.
— Понятно! — переключил частоту и вышел на связь с вспомогательным отрядом. — Эй, вы! У вас хотя бы всё нормально?!
— Тут херня, босс! Отстойная херня! На складах ловушки и баррикады, они мочат нас из-за углов и скрываются, на прямой бой не идут. Крикуны даже не дают обыскать склад, тут куча ящиков, многие из них пустые.
— А склад с тротилом?
— Там похоже всё есть! Его не успели убрать. Мы продвинулись до середины и теперь сидим в обороне.
— Что за чертовщина...
Фрэнк грязно выругался и грозно посмотрел на меня, я вынуждено отбрехался.
— Ну, нас просчитали, с кем не бывает? Но, всё равно они не могли идеально подготовиться за такой короткий срок. Наверняка на тротиловом складе осталось полно взрывчатки, раз они его защищают. Надо проверить.
— Обязательно проверим! — схватил меня за шкирку, и мы стали подниматься наверх по лестнице.
Фрэнк позвал всю свою банду на разборки, одна часть сдерживала повстанцев у лестницы, чтобы они не контратаковали из штаба, а другая вместе с ним отправилась на склад с тротилом. Людоед как всегда держал меня рядом и использовал как проводника, мельком спрашивая, что в соседних комнатах, и откуда можно было ждать засады. У нас уже стали заканчиваться гранаты, и мы стали закидывать подозрительные углы самодельными бомбами и даже коктейлями Молотова. Разрушительная процессия во главе с Фрэнком прошлась от центра до самого северного крыла бункера, где располагался заветная кладовая со взрывчаткой. Когда мы зашли внутрь, я увидел знакомый мне заставленный бардак, лабиринт из стеллажей с ящиками и разобранной техники, на первый взгляд здесь было полно всего, но мой намётанный глаз и память быстро приметили, что всё самое ценное отсюда уже вынесли. Здесь находился вспомогательный отряд Фрэнка, они пытались зачистить территорию и безуспешно бегали за «партизанами», то тут, то там, раздавались короткие очереди из автоматов.
Фрэнк посмотрел на это безобразие, выругался и приказал идти единым строем до цели. Теперь я сам стремился лезть на амбразуры, я чувствовал, что мы достигли кульминации, это была главная ловушка для самого Фрэнка и мой единственный шанс слезть с крючка стервятников. Я старался идти быстрым шагом и кричать хорошо поставленным голосом.
— Я помню это место, Фрэнк! Взрывчатка совсем рядом!
— Да чё ты разорался? Я всё слышу!
— Ась? Меня малость оглушило с последних бабахов.
— Понятно! Будь осторожен! Не заведи нас в тупик!
— Нам прямо и дальше налево, там будет главный приз.
Я надеялся отправить их по ложному направлению, а самому скрыться в темноте, сбросить дурацкую пиратскую форму и найти своих. Во всяком случае мне удалось сделать первое, а потом началось самое интересное — кто-то разом выключил свет во всём комплексе, потом раздался знакомый крик инструктора Голиафа: «Код медуза!». Это было послание для меня, к счастью, с учений я помнил, что это означало. Пока стервятники включали фонарики на автоматах, я успел лечь на пол и прикрыл голову руками. Потом раздались взрывы светошумовых гранат. Дискотека получилась что надо, досталось всем, и даже у меня замутило в глазах, а в ушах появился свист. Я попытался прийти в себя и огляделся: рядом корчились стервятники, свет от фонарей хаотично бегал по всему складу. Какие-то тени падали вниз, какие-то бежали на выход. Ещё одна тень нависла надо мной и схватила меня за руку. Кто-то посчитал мои пальцы на левой руке, ах, да, это же был мой отличительный признак, значит свои, значит всё тип-топ. Меня подняли под руки, потом отвесили пощёчину, я всё ещё медленно соображал и почти не реагировал, тогда мне дали понюхать какую-то гадость, и я увидел знакомый пухлый силуэт.