Клацнула дверь переднего сиденья. Марат боковым зрением уловил приближающийся силуэт нового противника. Руку Алии пришлось отпустить, зато его кулак тыльной стороной наотмашь впечатался в подбородок агрессивного незнакомца. Бил практически наугад, но попал же! Развивая успех мертвой хваткой уцепился обоими руками за волосы врага, стремительно рванул вниз, встретил ударом левого колена. Сильно попал, внизу что-то хрустнуло. Марат не стал почивать на лаврах или сразу бросаться вызволять из плена Алию. Он громко-громко, у самого заложило уши от такого ора, завопил:
— Пожар!!! Пожар!!! — из глубин памяти всплыло, именно так и надо кричать, чтобы побольше людей обратили внимание. Будешь верещать «Спасите!» или «Убивают!», большинство предпочтут притвориться незрячими и глухими. Так заведено в реальности Акбашева.
А потом Марат видел чудесный сон. Парил в небесной выси, будто птица. Легко было на душе, как в детстве, когда намаявшись за день в беспрестанной беготне, вытянувшись до блаженного хруста, ложишься в свою постельку. Одно немножко омрачало благолепие — раз за разом подлетала наглая сорока, принималась виться вокруг, при этом занудливо трещала. Раз за разом орел с могучими крыльями, и будто бы даже со взором светлым (Марат, естественно, не мог видеть себя со стороны и оценить), отгонял надоедливую тварь.
Когда окончательно проснулся, Акбашев некоторое время пролежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям. Голова светлая и ясная, будто выспался всласть на свежем воздухе. Тело нигде не болело, значит, не били. Где он и что, собственно говоря, происходит? Попытался, не выдавая пробуждение, осмотреться сквозь сомкнутые ресницы.
— Хватит вам, товарищ Акбашев, изображать из себя пленного партизана, — раздался насмешливый голос совсем рядом.
Таиться смысла не осталось, открыл глаза. Рядом с его кроватью на кресле сидел мужчина лет сорока — сорока пяти, в военной форме, с погонами генерал-лейтенанта. Каких войск, черт его знает, эмблемы тут другие. Комната большая, светлая, но без окон. И двери металлические. Что сразу Марату особо не понравилось, слишком много тут всевозможной аппаратуры, напоминающей ультрасовременную медицинскую технику в его реальности. Даже кровать, такая мягкая и удобная, больше походила на ложе космонавта в каком-нибудь фантастическом фильме.
Генерал внешне сильно напоминал артиста Сергея Безрукова, только прическа куда короче. Улыбнулся тоже, как Безруков, открыто и заразительно.
— Ох, и люты вы в драке, Марат Ханович! Кому расскажешь, не поверят — простой учитель голыми руками завалил оперативника 5-го управления КГБ СССР. Вы ему два передних зуба выбили.
— …так вы все про меня знаете? Большеусый, значит, мне одно письмо оставил, гебне — поручение арестовать, как только появлюсь…
У генерала дернулись уголки губ.
— Я попрошу в моем присутствие больше так не называть первого генералиссимуса СССР!
Ишь ты, даже кулаки стиснул, покоробила фамильярность к кумиру.
— А что, имею право, я — подельник Сталина. Между прочим, сам Иосиф Виссарионович разрешил мне так его называть. Привилегия, так сказать, как сидеть в присутствие короля или не снимать шляпу. А вы, кстати, и не представились.
— Сергей Витальевич, начальник 5-го управления КГБ СССР.
— И что надо от меня 5-ому управлению? Допрос будете устраивать с пристрастием? Так я вам и сам все расскажу.
Генерал неприятно ухмыльнулся.
— Уже не надо. Все знаем. Трудно поверить в столь невероятную версию вашего появления, и в Тайное письмо товарища Сталина всем его преемникам. Но противоречий в ваших показаниях выявить не смогли. Пока! Будем работать.
— Какие показания? — и только тут Марат начал понимать, к чему был сон с надоедливой сорокой, — «Интенсивный допрос с применением ПК и ПТВ», по 245-ой статье УПК СССР?
Сергей Витальевич молча кивнул. Стало очень и очень обидно. Будто видеофильм сняли скрытой камерой, пока паришься в бане, без опаски почесывая все места и горланя песни… Генерал правильно понял его замешательство.
— Не тушуйтесь, за несанкционированное разглашение личной информации, полученной при интенсивном допросе, даже с меня, как с миленького, сорвут погони. Дураков нет! Все только в интересах следствия. Кстати, Марат Ханович, вам не стоит надеяться на способность переместиться в свое время…
— А то что? На моих двойниках будете отыгрываться, меня этим шантажировать!? — внезапно взбеленился Марат и неприязненно уставился на своего пленителя. — Ты это смотри, за беспредел получишь беспредел. Учти, не абстрактная государственная машина, а конкретно ты ответишь! Загляну в твое прошлое, набок сверну головку, бо-бо, таких как ты нечего жалеть даже в детстве!