Сила говорила ему слишком много о собеседнике, и неизбежно Люк отстранялся от происходящего, превращался из участника в наблюдателя. Он попытался восстановить в памяти события, которые предшествовали внезапной вспышке гнева. Его собственного и Бена.
Тесная каюта, духота, близость…
К горлу подступила тошнота.
— Великая Сила, — прошептал Люк. Темнота зала для медитаций была как нельзя кстати. Он зажег единственную свечу, чтобы убедиться, что Бена нет рядом. Своим ощущениям в Силе он больше не верил.
Усевшись на место, которое всегда занимал во время медитаций, Люк попытался отбросить мысли. Очистить разум и попытаться почувствовать волю Силы. Вопросы такого рода всегда помогали прийти к нужному решению. Но вместо мудрого ответа Сила показала Люку его самого, сидящего в зале для медитаций и тонкий луч, связывающий его с другим живым существом. Линию, которую однажды прочертил одинокий маленький мальчик.
— Что ты делаешь? — спросил у невидимого собеседника Люк, открывая глаза. Сила больше не была надежным советчиком. — Он мой племянник. Джедаи не…
Если бы напротив действительно сидел собеседник, Люк смог бы привести десяток аргументов против кощунства, которое почувствовал. Неужели Бен влюбился? И тот странный разговор, который он не стал продолжать. Неужели уже тогда? Или гораздо раньше? Разве это возможно? И как теперь…
Вопросов было так много, что у Люка закружилась голова. Он опустился на холодный пол и почти сразу же заснул. Сон, который пришел после этого, был ярким до рези в глазах. Люк увидел маленького Бена, сидящего в комнате. Бен поднимал в воздух две модели: ту, что выбрал сам в день их единственной игры с Люком, и ту, что выбрал Люк. Модели кружили, точно повторяя давно проигранный сценарий. Снова. Снова. Снова. Дверь распахнулась — вошла Лея.
— Что ты делал? — строго спросила она.
— Играл с дядей, — Бен широко улыбнулся.
Она подошла к нему и обняла так крепко, что Бену стало неприятно, но он не попытался вырваться, потому что она так редко обнимала его…
Новая картинка была еще ярче. Теперь Бен шел по лесу. Люк помнил этот лес — яркие цветы, поваленные стволы деревьев. В руке у Бена была веточка. Та самая. Он размахивал ей. В месте, где прошли их тренировки, Бен остановился и сел.
Ладонь подростка коснулась зеленой травы.
— Почему ты не возвращаешься? — прошептал Бен.
Издали послышались крики:
— Он тут!
— Сюда, сюда!
Бен бросил ветку и побежал прочь, но самое страшное уже произошло — они поняли, куда он возвращается. Идти туда снова было нельзя. Люк почувствовал острое сожаление от того, что в последний момент Бен все-таки выбросил ветку. Это было сожаление Бена.
А потом…
— Ты мне не отец! — ярость, гнев — чудовищная смесь звучала в голосе Бена.
— Что ты такое говоришь… — уставший, постаревший Хан.
— Не хочу быть твоим сыном! Убирайся! Нам хорошо без тебя, ты только все портишь!
— Бен, я ведь только…
— Ты никогда не понимал меня. Никогда. Ты думал, что мне все это интересно? Твоя посудина, твой ручной зверек? Ничего подобного! Я просто…
Боль, которую Люк чувствовал в груди Бена была такой острой, что ему показалось, сейчас племянник использует Силу.
— Я люблю тебя, Бен. Ты — мой единственный сын. — Хан пытался сдержать слезы. У него всегда хорошо получалось это. Лучше, чем откровенно говорить о своих чувствах. Лея понимала это, в отличие от Бена.
— Убирайся.
— Надеюсь, мы скоро встретимся, — на прощание Хан махнул рукой.
Бен дождался, когда дверь за отцом закрылась, и от всплеска Силы, которую он использовал непреднамеренно, в комнате треснули переборки.
Люк вскочил. Он все еще был один в зале медитаций. Увиденное не было сном. Сила пыталась подсказать ответ. Он задал вопрос, и Сила дала ему видения прошлого Бена. Что делать дальше, Люк должен был решить сам.
— Хотя бы это ты сделаешь правильно, старый осел, — сказал он, обращаясь к самому себе.
Глупый недотепа. Проглядел у себя перед носом мальчишку, который влюбился. Двадцатитрехлетнего мальчишку. Воспитанного Леей на историях о прекрасных рыцарях, спасающих Галактику. Что он успел придумать себе?
Дверь в комнату Бена была заперта.
Люк помнил, что в комнатах учеников не было замков. Доверие — основа учения джедаев.
«Впусти», — попросил Люк.
«Нет», — этим ответом можно было убить человека. Звон в ушах еще долго не проходил.
«Я войду все равно», — пообещал Люк.
«Попробуй»
Сконцентрировавшись, Люк обратился к Силе. Дверь блокировала воля Бена. Он не стал использовать кровать или тумбу. Еще бы. Разве могут кровать или тумба соперничать с этим?
Но сдаваться Люк не имел права. Он должен был открыть чертову дверь и исправить все. Иначе будет слишком поздно.
Надавив на перегородку что было сил, Люк почувствовал, что она начала поддаваться, но уже спустя секунду все вернулось на свои места. У Бена был неисчерпаемый источник Силы. Страх? Ненависть? Неужели он зашел уже так далеко?
«Бен, я все понял»
Люк поставил на растерянность, и оказался прав. Ошарашенный этой новостью, на долю мгновения Бен отвлекся, и этого хватило. Рывок — дверь пролетела до противоположной стены и с грохотом упала на пол.
— Скоро здесь будут все ученики, — с укором сказал Люк.
— Разве это имеет значение, мастер Скайуокер? — съязвил Бен. Он сидел в углу, самом дальнем от входа, как делал в детстве, когда ругались родители.
— Я хотел поговорить с тобой.
— Нам не о чем говорить.
— Нет, есть о чем. Я хотел поговорить о Первом Ордене.
Бен недоверчиво посмотрел на него. Взгляд его говорил: «И ты хочешь просто оставить все, как есть?»
— Нужно написать Лее, — продолжил Люк, почувствовав, что движется в нужном направлении. — Я попрошу ее рассказать о реальном положении дел.
— Что произошло? — первым на грохот прибежал Слоан.
— Дверь оказалась ненадежно закреплена, — соврал Люк. Маленькая ложь далась ему подозрительно легко.
— Так все в порядке? — тон Слоана был почти разочарованным.
— Мы немного испугались, — ответил Люк, и это уже почти не было ложью.
— Пойду спать, — Слоан отмахнулся и стал рассказывать остальным, кого разбудила выбитая дверь, что опасности нет.
— Прогуляемся? — предложил Люк. Он не представлял, что будет делать, когда они окажутся далеко от Храма, но знал, что не имеет права оставлять Бена одного этой ночью. Именно в такие моменты люди совершают самые отчаянные поступки. Когда задета их гордость или… симпатия.
— Да, хорошо, — Бен отряхнул несуществующую пыль и нарочито беззаботно подошел к Люку.
Вести неспешную беседу по дороге к холмам не получилось. Стоило Люку придумать интересную, с его точки зрения, тему, как оказывалось, что для ее обсуждения достаточно односложного ответа. По крайней мере, ими ограничивался Бен.
— Я думал, ты понял, — сказал Бен, оказавшись в месте, где в прошлый раз Люк рассказал ему о своих сомнениях. Места он помнил превосходно. — На корабле. У тебя было такое лицо, как будто…
— Я понял после, — ответил Люк. — Хотя я все еще не уверен, что понял правильно.
— Раз ты не хочешь называть вещи своими именами, ты понял правильно, — Бен отвернулся. — Это пройдет, ничего страшного.
— Ты джедай, это может…
— Нет, — отрезал Бен, — я не джедай. Ты — да, ты можешь считать себя джедаем. Если тебе так нравится, считай меня своим учеником вместе с остальными. Но я не джедай. Нельзя быть кем-то, нарушив все возможные заповеди.
— О чем ты?
— Я умею прятаться, — ответил Бен. — Если я не хочу, чтобы меня видели, люди избегают меня. Так мне удавалось на время избавиться от маминых советников и друзей отца, когда они решали поиграть в заботливых собеседников. Я хорошо слышу мысли людей. И я могу подсказать человеку, о чем он хочет думать. Можно перечислять долго, дядя, но теперь я уверен, что все это — отголоски Темной Стороны.