— Имя, — потребовал он, вытаскивая блеклую фигуру целиком. Перед ним был человек, во всяком случае, именно такие очертания в панике приобрело темное пятно. — Ты скажешь мне имя, и я отпущу тебя.
— Нет, — просвистела тень, — я уничтожу ее, если ты попытаешься.
Люк понял, для каких случаев подойдет ухмылка, которая так понравилась Бену. Губы его растянулись в нужной форме сами собой. Это было приятно:
— Мне плевать, — сказал он. Зная, что это не блеф.
Темная фигура дернулась.
— Назови имя, и на сегодня мы разойдемся, — продолжил Люк. — Ты показал мне, на что способен, я показал тебе, на что способен я. Зачем сразу переходить к тяжелому оружию? — ухмылка стала шире. — Если конечно ты не предпочитаешь…
— Мое имя — Сноук, — просипела фигура, — и ты еще не раз услышишь его.
— Мое имя — Скайуокер, — удовольствие, которое он получал, удерживая тень, было почти физическим. — Его ты слышал уже много раз.
Он заставил себя отпустить тень, а потом отпустил Х’тиру, и пока она, рыдая, опускалась на пол вдоль стены, он пытался справиться с эйфорией. Когда ему было так же хорошо? Когда он напивался? Нет, алкоголь притуплял сознание, а сейчас оно было таким ясным, что он слышал собственные мысли и даже мысли Х’тиры. Она испугалась, но была благодарна ему за то, что он выгнал у нее из головы ужасный голос. Вряд ли когда-нибудь она поймет, что выгнать этот голос можно было без боли.
Просто ему так хотелось…
На плечо легла горячая ладонь. Тепло ощущалось даже через робу. Бен тяжело дышал.
«Ты все видел», — не размыкая губ, сказал Люк.
— Да, — прошептал Бен. Пальцы, лежащие на плече Люка, сжали его до боли. — Останься. Ты рожден для этого. Неужели ты не чувствуешь?
— Я должен ответить «нет», Бен, и ты это знаешь, — прошептал Люк.
Хватка ослабла.
— Это вопрос времени, — ответил Бен, отступая.
Х’тира ничего не услышала и не поняла — Люк убедился в этом, еще раз осмотрев ее сознание. Бегло и небрежно, зачерпнув совсем немного Силы. Как наркоман, который пообещал себе завязать. Это сравнение он придумал, когда шел к своей комнате. А тогда, у стены, чувствовать в своих руках послушное сознание было до неприличия приятно. Хотя и вполовину не так приятно, как вытянуть у тени настоящее имя.
— Сноук, — усмехнулся Люк, стоя у окна. — Нужно было умудриться получить такое имя. Неужели он действительно гордится им?
Он боялся, что ему приснится сон, где пытка повторится, но эта ночь принесла ему только темноту, в которой он отдохнул и утром чувствовал себя совершенно спокойным. Никакая медитация не могла дать такого эффекта.
«Ты просто сделал то, что было нужно», — утешал его один из голосов, составлявших его собственное сознание.
«Конечно, — усмехался в ответ другой, — и ты не воспользуешься этим могуществом, если не наступит час крайней нужды»
Перед тренировкой Люк убедился, что все собрались в зале, и обратился к ним с настоящей речью, которые ненавидел. Он предпочитал действия словам и любые объяснения подкреплял упражнениями или конкретными примерами. Но объяснить вмешательство другого форсьюзера в сознание без долгих размышлений было невозможно, и это утомило его. Ушел почти час, потому что у многих возникли справедливые вопросы.
— Х’тира проведет тренировку, — объявил Люк.
Перед уходом он дал Бену знак идти следом.
Они ушли гораздо дальше холмов. До побережья. Потом прошли вдоль него. И только когда Люк устал так сильно, что ноги перестали слушать его, он остановился.
— Ты не уйдешь от этого, — усмехнулся Бен. — После того, что я увидел вчера, я уверен.
— Я хочу уйти не от этого, — ответил Люк. — Я не хочу, чтобы очередная вспышка гнева задела Кейди или других. Один раз я уже совершил ошибку. Второго не будет.
— Ты поймал его, — в глазах Бена было восхищение, смешанное с обожанием. Сейчас они казались особенно неуместными. После пары часов утомительного бега в молчании.
— Поймать его было нетрудно. Труднее было отпустить.
— Ты все сделал правильно, — возразил Бен. — Какой толк держать его в сознании Х’тиры, если для этого ты должен сам оставаться там?
— Я мог уничтожить его.
Люк не понял, что изменилось во взгляде Бена. Что проникло туда? Страх или…
— Тогда Х’тира была бы мертва, — вслух сказал племянник. — Я понимаю. Они доверяют тебе, они твои ученики. Ты все сделал правильно.
— Я мог закончить все вчера, — злость и сомнения, которые отступили утром, навалились с новой силой.
— Нет, — возразил Бен. Он подошел ближе и положил ладонь на плечо Люка. — Ты знаешь, что это ложь. Тебе хочется думать, что ты можешь все изменить вот так просто, но на место этого Сноука встал бы другой. Возможно, менее сильный, возможно, более сильный и более осторожный. Сейчас ты точно знаешь его, и это дает тебе преимущество.
Люк не понял ни слова из услышанного. Ему пришлось мысленно проговорить все реплики Бена несколько раз, чтобы осознать их. Все, о чем он мог думать — Бен положил ладонь ему на плечо. Он вспомнил, как напряглись его пальцы, когда прошлым вечером…
— Ты не представляешь себе, во что ввязался, — сказал Люк, пальцем отстранив руку Бена. — Не представляешь, во что втянул меня.
— Посмотрим, — желтые глаза хитро ухмыльнулись.
«Он прекрасно представляет все, что ты можешь сделать, — шепнула из темноты та часть сознания, которая особенно любила ночное время, — только этим он и занимается — представляет»
— Ты понимаешь, что ставишь на кон? — когда он задавал этот вопрос, он был уверен, что его собственные глаза горели желтым светом еще ярче. Пасть глубже во тьму было уже невозможно.
— Никто не должен узнать, — кивнул в ответ Бен. — Ни друзей, ни семьи, ни учеников — у меня не будет никого, кому я мог бы сказать. Я знаю. Мне плевать. Никто и так не знает, о чем я думаю.
— Я знаю, — Люк позволил вчерашней ухмылке завладеть лицом.
— Неужели?
— Посмотрим, — он хитро прищурился, копируя жест Бена, а потом развернулся и побежал обратно к Храму.
В том, что он сделал, было так много юношеской глупости, что он почувствовал себя моложе на двадцать лет. Бен невозмутимо бежал рядом.
«Неужели он действительно готов зайти так далеко?» — спросил один из голосов в голове Люка.
«Неужели ты готов зайти так далеко?» — в страхе прошептала бледная тень другого голоса. Она была едва слышна.
Спустя неделю их ожидало новое испытание. Обеспокоенная известием об исчезновении нескольких учеников, Лея направила в Храм проверяющих. Раньше Люк не обратил бы на это внимания, но теперь в нем проснулся гнев. Он уютно устроился на заднем плане, ничем не мешая рассказывать паре надменных помощников сенаторов, как проходит обучение.
— У вас есть идеи касательно того, что стало причиной ухода группы учеников?
— Группу возглавлял Слоан, у нас с ним были разногласия.
— Какого рода?
Гнев зевнул и лег поудобнее.
— Мы по-разному смотрели на задачи, стоящие перед форсьюзером.
— Не могли бы вы рассказать подробней? Нам это важно для… отчета.
Гнев приоткрыл один глаз, но Люк почесал его за ухом, и гнев снова заснул.
— Слоан считал, что обучение в Храме ни к чему не обязывает форсьюзера. Иначе говоря, после обучения он планировал вернуться к прежней жизни.
— Вы считаете, это плохо?
Гнев прорычал во сне нечто едва уловимое.
— Я считал, что это нормально. Я старался объяснить ему, почему его позиция может навредить Новой Республике.
— Вас не затруднит…
Гнев распахнул пасть и зарычал, но в этот момент перед комиссией возник Бен.
— Бенни! — обрадованно закричал один из чиновников, имя которого Люк даже не попытался запомнить, настолько он был вторичен и глуп.
Конечно, Лея отправила этот цирк только с одной целью — убедиться, что с Беном все в порядке.
— Рад вас видеть, — Бен пожал всем руки и широко улыбался. Смотреть на него было тошно, но Люк гордился этим поступком по причинам, в которые постарался не вдумываться.