Часть I. Главы I-V
Часть I
I
«Здравствуй, мой дорогой Денис.
С ответом на твоё последнее письмо я не торопилась, прости меня. Я не люблю отвечать, не подумав и забыв самое важное. А впрочем, для меня нет ничего важнее мысли о том, что ты меня все ещё помнишь...Не забыла и я, мой друг.
Теплоход ещё не отплыл, а я уже скучала. Помнишь того студента, что попросил нас отойти, будто мы ему дорогу загородили? Ты ещё назвал его дурачком в кепке...Так вот, с этим глупцом мне пришлось плыть до самого Пятигорска, представляешь? Он ещё несколько раз наступил мне на ноги своими лакированными клетчатыми туфлями...
А еще ко мне подошел человек и сказал, что его собьет мотоцикл в июне, и что я ничем не смогу ему помочь. А потом просто ушел, испарился. Странно так. Быть может, я в силах спасти его, но как?
Немыслимо, что ты не рядом. Уехать, не отвыкнув от твоего голоса, было моей самой ужасной ошибкой. Если бы ты знал, что мне снится...В минуты грусти я бы отдала все свои выпускные билеты за мгновения твоего несмолкающего молчания..
А у нас уже весна!
Навечно твоя подруга
Ксения Болтенко.
30.04.1914»
Дочитав письмо, я склонился к холодной подушке и закрыл свои полусонные глаза. Был ли я рад этому письму? Такие эпитеты…«несмолкающего молчания»...все-таки ее речь не сравнится ни с одной другой. Не спутаю я ни с чем её почерк.
Оставив белоснежный листок на кровати, я подошёл к окну и деловито взглянул на приближающееся утро. Отдавало запахом свежей травы и чего-то теплого, словно запах горячего источника в минуты жажды. Казалось, сегодня мне уснуть не повезёт. Мелькнула бабочкой мысль об ответе. Но разве для писем достаются нам такие ночи? Бессонная ночь - подарок. Словно сама луна пригласила тебя на искренний душевный диалог с внутренним собой, она открыта для твоих откровений. И так некрасиво поступить с этим ранимым небесным кружком...Бесчувственным окажется тот, кто предпочтет сон этому звездно-синему чуду...
«А ведь рассвет не за горами», - подумал я и обернулся. Виталик, словно еж, укутался в одеяло, спрятал нос в тёплое, только лапки видны да макушка.
«Ты спишь?» - спросил я полушепотом, намеренно желая разбудить это замёрзшее создание. В ответ последовал шорох, и ежовые лапки спрятались под одеялом.
Я снова повернулся к окну. Не мог оторваться от уходящего за горизонт сумрака. Где-то за лесом розовело, и возможности выспаться хотя бы сегодня уже не представлялось. Я ещё немного постоял, наслаждаясь ароматом рассвета. Но, не выдержав сонного давления, лег на кровать поверх письма и уснул, как свой сосед-еж, спрятав под пледом замерзшие уши.
А в нашей комнате уже показался первый солнечный луч.
II
Утро наступило. Такое ненастное, темно-зеленое. Ночные дожди прекрасны именно ночью: утром они превращаются во что-то слабое, ленивое, осеннее. Для первых дней мая хуже погоды нет.
Последняя капля упала – и пошли по воде волны в разные стороны. Березовый запах наполнил улицы от асфальта до небес: пахнет корою и горячим воздухом. Утренней прохлады как и не бывало: затопил рассвет свою солнечную печку – греет, а не светит. Сыро и тепло – так встречают рассвет петербуржцы.
Стук металлических каблуков был слышен, казалось, на всю улицу. Неспокойным шагом идет к воротам Лукерий Михайлович. Этот низенький, с аккуратной бородкой и высоким лбом старичок всегда всё делал вовремя: ему приказали явиться в полдень – он уже утром в назначенном месте будет, а если к вечеру – с самого обеда готовит мундир к выходу. И это черта не педанта и красавца, свойственная современным лицеистам – это черта тонкой натуры, высоко отточенной деликатности. Лукерия все знали таким. Его авторитет среди молодого поколения нельзя было сравнить с чьим-либо; зато уважение коллег по лицею доставалось тяжелым трудом. Не каждый преподаватель станет для оборванца-лицеиста примером, будь то простой учитель естествознания, кем являлся Лукерий Михайлович, или директор, Степан Богданович Шольцер, прославленный своей строгостью и напыщенностью. Лицеисты его не любили, он не любил свой лицей – разве не прекрасно?
Я всегда любил утро. Никогда не угадаешь, насколько тяжелым будет предстоящий день. Поэтому, укрывшись теплым пуховым одеялом, тебе не хочется входить в этот полный трудностей и неприятностей мир. Холодно. Я с головою ухожу в теплое пространство собственного покрывала.