«Я не мог не оставить его тебе. Прости, но твоя сумка была слишком открыта, листок будто сам упал в нее…Солтан В.»
…Исчезнет он прочь.
И лишь на губах
Осталось дыхание.
Теперь эта боль,
Теперь эта ночь,
Теперь этот страх
Тебе в наказание.
А завтра придет.
Наверное, в два.
«Ты на ночь останешься?».
Теперь не спеши,
Теперь не уйдет.
Теперь никогда
Ты с ним не расстанешься...
Федор сел на диван и смотрел, как засыпает Вера.
XVI
Нет прекраснее в мире детища
Среди тысяч людских трудов,
Чем цветов собирать букетища,
Распустившихся вдоль домов.
Я б садовником стал искусным,
В своих клумбах зажег пожар:
Не ромашек букет искусственных,
А тюльпанов, что сам сажал.
Лепесток бы я каждый, веточку
Охранял, как родной тотем.
И соседкам дарил бы сеточку
Из пылающих хризантем.
Я бы роз посадил километр
И гвоздик сотен пять вдоль дач.
А когда застучит термометр
И сосулек свисавших плач
Мы услышим – и с крыши шапками
Будет таять зимы секрет,
Я пойду собирать охапками
Свежих ландышей белый цвет.
Одуванчиков, как с половника,
Наберу тебе в руки…Дуй!
…И горит на щеке садовника
Твой ромашковый поцелуй…
Аплодисменты, аплодисменты, аплодисменты…
Я тонул в этих оглушающих хлопках. Первый раз тонул. И не хотел выплывать.
Первый раз я прочитал свое стихотворение на публике. В самом центре Овального, подняться на который – три ступеньки, а спускаться – целая вечность!
Спичечный Коробок набирает обороты, друзья мои, и это вам не какой-то там Мольберт, клуб художников лицея, и уж тем более не хор, это – общество поэтов! Для которых одобрение публики – самая лучшая награда!
На подарок Шольцера, предоставившего нам кабинет-штаб, нужно было ответить подарком, и мы решили устроить что-то наподобие концерта – с ведущим, с участниками, с перерывами и, конечно же, с запинками. Нам были предоставлены сцена в Овальном и два часа времени перед сном. Что ж, шоу продлилось до полуночи – тем лучше!
Кирилл забил место ведущего, как только услышал слово «концерт». И, к моему удивлению, он справился с этой миссией лучше кого-либо другого. Ему разрешили вместо привычного мундира надеть пиджак, чтобы как-то отличаться от выступающих. Вот тут-то и пригодился Ковальджи отцовский костюм! В белой рубашке, в черном фраке он походил на человека в театре, стоящего у входа в зал и проверяющего билеты. Но, тем не менее, сосредоточенный вид его внушал настоящую преданность делу.
Женя поначалу расстроился, что место ведущего уже занято, и чуть было не отказался от выступления вовсе. Но так совпало, что его стихотворение, отрывистое, размашистое во всех смыслах слова, было решено поставить первым в нашей программе, что, конечно же, подняло ему настроение.
Казалось, наши выступления пришел посмотреть весь лицей: Овальный как никогда был полон людьми. Старшекурсники, которым горы по колено, забрались на подоконники, пока преподаватели отвлеклись на очередное хорошее стихотворение. На первые ряды мы посадили наших учителей, а также добрую Нину Васильевну, работницу столовой, без талантливых рук которой мы бы не написали и половины того, что уже второй час слушают достопочтенные зрители.
«Садовника» я написал относительно недавно, около недели назад. Прямо под нашими окнами распустились тюльпаны. Смотрел на них и думал о хорошем.
Я не мог не думать о чем-то другом: я наконец-то получил письмо от Кристины. Она сдала экзамены хорошо (на «отлично» учиться у нее, к сожалению, не получается), болезни ее тоже отступили, к нашей огромной радости. Кристина приглашала на вечернюю прогулку в один из майских деньков… Поэт грезил будущей встречей, смотря на цветы с высоты второго этажа.
Каждая «спичка» сегодня зажглась по-новому: стихотворение Прохора, от которого мы ожидали, как ни от кого другого, многого, превзошел все ожидания. От волнения он даже вышел на сцену без очков и чуть было не свалился с нашей мини-сцены: он пошел вперед, читая свой стих, как будто хотел выйти к людям, но вовремя почувствовал пропасть под ботинком и отступил назад, завершив свое чтение под несмолкаемые хлопки.
Про каждого в отдельности говорить долго – все мы выступили на ура! Публика приняла нас более чем радушно, щедро одарила нас похвалой и аплодисментами. В конце нашего поэтического праздника мы, взявшись за руки, поклонились гостям и поблагодарили их в ответ.