Мои громкие слова раздадутся в ушах Овального, словно это большой и важный господин, что услышит меня уже не в первый раз, поправив свое разбитое пенсне…Я прочту…
Усталый зрительный зал со своими ступеньками-складками на бархатном галстуке будет слушать меня. И не одно кресло-пуговка не отломится, словно вросшее в эту землю поэзии…Я прочту…
И одинокая молодая девушка по имени Вера, пришедшая послушать свое самое любимое стихотворение этого начинающего поэта, не сделает ни одного неловкого движения: ее длинное красное платье будет колыхаться над самым пламенем: лишь бы искры, тоненькие искры-иголки не коснулись ее рук…Я прочту…
Я прочту и побегу в объятия пламени. Как я люблю объятия! Пусть ее руки, словно горячие виноградные лозы, овьют мою глупую, виноватую голову. Пусть ее горячее сердце будет биться в унисон жизни, пока я ненадолго покину ее, напишу новое, новое стихотворение, намного лучше прежнего! Ей понравится, точно понравится!
Пусть ее жизнь не омрачится тем, что я поэт.
Пусть ее любовь к стихам будет такой же сильной, такой же пламенной, как этот огонь вокруг меня.
Как моя любовь.
А пока я буду писать новые, новые стихотворения.
Укрывшись пуховым одеялом пепла.
Пусть ее жизнь не омрачится тем, что я поэт.
Пусть ее любовь к стихам будет такой же сильной, такой же пламенной, как этот огонь вокруг меня...
Пусть ее жизнь не омрачится тем, что я поэт.
Пусть ее любовь к стихам будет такой же сильной, такой же пламенной, как этот огонь вокруг меня...
Эпилог (XXXXXXIII)
«Здравствуй, мой дорогой Денис.
Очень жаль, что ты не ответил на мое письмо. На мое последнее к тебе письмо.
Я настолько боялась, что оно не окажется у тебя на руках, что отправила твоему лучшему другу – Солтану Волошину. Он обещал, что передаст тебе его, даже если это будет стоить ему жизни.
Если ты на него не ответил, значит, Солтан не сдержал своего обещания.
Либо тебе просто не понравилось мое стихотворение.
Денис. Ты поэт. И я влюбилась в твои стихи.
А, влюбляясь, мы стараемся походить на свою любовь. Снова и снова перечитывая тебя, я не заметила, как мысли сквозь тоненький стержень карандаша лезут на бумагу.
Как же это волшебно! Видишь, теперь я тоже маг и чародей, что превращает прозу жизни в четыре зарифмованные строчки!
Что ж, тем лучше! Я прочту тебе его при нашей встрече, которая состоится всего через несколько дней. Я надену твое любимое синее платье и, как тогда, буду ожидать тебя у причала с записной книжкой в виде воздушного шарика…
А ты, как тогда, подари мне лилии. Я сложу их розовые лепестки в каждую страничку, и буду, читая, вспоминать, как их душистый запах заставил случайную даму в толпе чихнуть, сбив у другого случайного мужчины шляпу прямо в голубую морскую воду…
Ведь вся наша жизнь – случайность. И все обстоятельства – случайны. Мы просто окажемся в руках мгновения.
Наше мгновение станет нашей вечностью.
Ксения Болтенко.
01.06.1914.
Буквально пару часов назад я услышала страшную новость. В Петербурге во время пожара погибли лицеисты. Я молюсь, что бы в списках погибших не увидеть твое имя. Ты ведь не умер, да? Денис?
Напиши мне сразу, как только сможешь.
Я жду тебя.
***
«Ха-ха-ха…».
«А потом она мне говорит: «Серцев, имей совесть! Три тарелки в одни руки не даю!». А я ей «Так у меня две руки! Давайте все, что есть! У меня праздник! У моей подруги день рождения!».
«Господи, Денис…».
«Знаю, шутка несмешная…».
«Как же хорошо, что ты все-таки пришел…».
Мы еще раз обнялись. Раз, наверное, сотый за час. И ничего: нам приятно греть друг руга собственным теплом. Ее невысокий рост не позволяет положить миниатюрный подбородок в выемку на моем плече: она уткнулась носом в мою рубашку, цепляя горячей щекой разноцветные пуговицы.
Я чувствую, как бьется Ксюшино сердце.
«Знаешь, как мне тебя не хватает там? Вечером выхожу в наш двор и подолгу сижу, думаю, а где бы мы сейчас сидели, на какой из этих стареньких лавочек? Ты любишь синюю, я зеленую, на какую же?».
«Я думаю, в этой неразрешимой дилемме мы бы выбрали оптимальный вариант и сели на красную».
«Денис, ты такой смешной…».
И она еще глубже проникла внутрь меня, скрестив коротенькие ручки на пояснице.