Никто не смеет безнаказанно играть чужими эмоциями.
Подумать только, я считала его родственной душой . У меня никогда не было братьев и сестёр, за этот несчастный месяц я успела подумать и свыкнуться с мыслью, что если бы был брат то, такой как Рим.
Я не успела добежать до лифта, он закрылся буквально за секунду до того, как до него дотронулись кончики пальцев. Меня трясло, адреналин зашкаливал. Упрямым взором сверлила стык прохода, представляя, умоляя открыться. Ничего не происходило. Где-то внутри, в агонии билось сердце.
Меня поймёт лишь тот, кого предавали самые близкие. Кровные родственники. Надеюсь, что не поймёте никогда. Это неверие... ощущение, как сыпется почва под ногами, разрывая нерушимое, святое, неприкосновенное...
Когда-то смотрела "Тарас Бульба", сейчас, наверное, приблизилась лишь на миллиметр, к спектру ощущаемых им эмоций.
Это же по факту, посторонний нелюдь... Посторонний, который стал ближе других, после смерти родителей... В чувство меня привело, еле заметное прикосновение к плечу, вздрогнула. Повернула голову в сторону, на меня пристально смотрели тигринные глаза, а за плечом Доусета виднелся силуэт Демона.
- Мне нужно побыть одной...
Мне не ответили, лишь кивнули головой и взяв под локоток, нажали на сенсор, дверь отворилась. То что оказалась в закрытом пространстве, с фактически больным человеком или нелюдем, сейчас меня не волновало.
Я по мазохистский лелеяла свою боль.
Как в вакууме пришла в свою каморку, ицтек почему-то зашёл со мной... Тысячи мыслей, как всполошённый улей роились в голове, не давая сосредоточится ни на одной. Но я уже ничему не удивилась.
Только цинично усмехнулась "Поиграли в благородство и сказку для дуры, теперь пора раскрывать глазки. Спасибо что хоть по очереди, а не скопом и по кругу". Грязь везде грязь. Мужчины и в космосе мужчины, как бы себя не называли... А я одна на всем корабле... Их терпению пришёл конец...
Даже не удивилась, когда меня прижали к твёрдой груди и пальцами зарылись в волосы, вдыхая их аромат. Я ничего не ощущала, не сопротивлялась, а смысл???
"По-хорошему" или "по -плохому", будет как они захотят... начали "по- хорошему"... Как там говорили, что делать в таких ситуациях? "Расслабься и получай удовольствие". Я не просила, не умоляла остановиться, когда меня уложили на постель, только слёзы лились градом застилая взор...
Лучше было умереть тогда, под колёсами автомобиля, чем превращаться в корабельную подстилку. Все во мне кричало: "НЕ ХОЧУ!!! НЕ НАДО!!!!", а в действительности была лишь оболочка, безропотно принимающая нежеланные прикосновения к скулам, рукам, бёдрам и легчайшие поцелуи в виски, уголки губ...
* * *
Слёзы высохли, точнее просто закончились. Я не знала то, ли радоваться и смеяться, то ли рыдать, от облегчения. Всю ночь не смыкала глаз, прижатая к каменному телу, не могла даже подвинутся, принять более-менее удобное положение. Потому что тут же меня прижимали к себе ещё крепче.
Мне просто было страшно закрыть глаза, а вдруг я пропущу тот момент, когда он передумает и решит закончить начатое? Дальше поцелуев и поглаживаний он не продвинулся. Хотя, я вполне ощущала его стремление, перейти к "основному" блюду.
Я была полностью дезориентирована. В моей голове было столько гипотез и предположений, что попросту не могла ухватиться ни за одну мысль, отбрасывая всё за ненужностью.
Когда на корабле, перешли к дневному освещению, означающему, что теперь наступил "день", ицтек резко открыл глаза.
Что же это за "д...нь" такая, что так долго держит, даже зрачки до сих пор, не пришли в норму?
Посмотрел на меня, уткнулся носом в район виска, втягивая воздух, при этом из его груди, глухо исходило какое-то, не то курлыканье, не то шипение.
Звук жуткий, особенно когда твое бедное ушко прижато к этой самой груди, создаётся впечатление, что в ухо тебе дышит нечто зубастое и ядовитое. Бр..р.р...
Не успела, толком о чем-то подумать, как запищал сигнал... означающий, что кто-то стоит за дверью. Неужели…?
Но, желтоглазка в секунду развеял мои опасения, резко сорвавшись с места замер, вытянул свои когти двадцатисантиметровые и зашипел в сторону двери. Она открылась но, войти никто не спешил...
- Сет!!! Это я, Шинфар!!!
Это Етти? Надеюсь, хоть он за меня вступится, хотя вряд ли, но а вдруг?
Мой "Кто? Тюремщик? Не состоявшийся насильник?" вроде бы изменил положение, когти уменьшили свой размер но, он был, все равно готов к "нападению? защите?". Наклонил голову в сторону, как птица, ей Богу и прислушивается.
А врач всё продолжал.
-Сет? Ты слышишь? Ты ведь знаешь, что я тебе не угроза, пара у меня есть... на... мм... твою... самку я не претендую. Мне можно войти?
Было слышно, что Ледышка нервничает, чего спрашивается, он же выше этого Доусета, на полметра точно. Скрутит в бараний рог и делов-то, а хотя... нет ... совсем забыла. Кроме бивней, наш врач ничего острого не имеет, а у этого... откуда-то выросли такие сабли "росомаха м…н! ". И скорее всего, этот владелец остренького веера, пошустрее будет вальяжного доктора.
Не обращая внимания на мои мыслительные потуги, яркий дядечка молчал, но расслабился...
-Сет? Так как? Ответь! - пауза, словно он задумался - Ты же помнишь, я врач..., а вдруг самке помощь нужна?...
На последней фразе, Доусет резко повернул голову в мою сторону, внимательно меня оглядел, снова попробовал воздух, задумался.
Было видно, что ему совсем не по душе эта идея, прошёл к двери, потом к противоположной стене. Застыл, собрался и что-то невнятно побулькал, даже с их переводчиком, новомодным, ничего не разберёшь, больше похоже на ворчание животного.
Удивительно, но Шинфар всё это время терпеливо ждал, будто зная о метаниях желтоглазого. Продвигался по комнате медленно, смотрел только на красноволосого, но увидев, что я собралась рвануть к нему и просить о помощи, шикнул: "НЕ ДВИГАЙСЯ!! Я КАК-ТО ЖИВЫМ ВЫБРАТСЯ ОТСЮДА ХОЧУ!!"
Все мои надежды, рассыпались как карточный домик...
- Притворись, что тебе плохо... - прервал мои пессимистические мысли, его шепот.
Удивлённо уставилась на него, опять услышала тоже самое. Перевела взгляд на ицтека, сомневаюсь, что его хоть немного волнует моё самочувствие. Снова посмотрела на шибарийца, взглядом предавая своё сомнение.
- Мне уйти? - переспросили меня, увидев же ужас в моих глазах, он опять как зашипит - Так делай, что говорю!!!
От такого экстрима про вежливость он забыл, не мудрено.
"И как прикажите это провернуть?".
Честно? Я растерялась...
А потом, немного собравшись, сделала вид, что заболел живот, стараясь как можно болезнение застонать. Доусет резко метнулся ко мне, столько переживаний отразилось, казалось бы, на ничего не соображавшем от кайфа лице... немного опешила... Даже стонать, как полагается, перестала...