– Как пьеса может быть связана с тем, что мне звонит полиция? С тем, что ты сожгла замечательную мартышку? Твой отец привез ее из поездки. Он никогда не желал тебе зла.
– Да, я жалею, что сожгла ее.
– Так при чем тут пьеса?
– «Fuenteovejuna» основана на реальных событиях, произошедших в Испании веке в пятнадцатом. В городе жил один офицер, и он был ненормальный. Он постоянно нападал на невинных людей, насиловал женщин и все дела. Он творил столько беспорядков, что в конце концов весь город сговорился убить его и закопать.
– Чайна, я не понимаю связи.
– Потому что ты не дала мне рассказать до конца. – Она машет мне рукой, чтобы я продолжала. – Кто-то рассказал о его убийстве Изабелле и Фердинанду, и те послали полицию опросить жителей города. Кого бы они ни спросили – мужчин, женщин и даже детей, – на вопрос, кто убил офицера, все отвечали одинаково.
– И? – мама снова затягивается кибер-сигаретой.
– Все говорили одно и то же: «Его убила Фуэнтеовехуна».
– Это же было название города?
– Да.
– То есть его убил город?
– Да.
Мама пялится на мойку; на сушилке сохнут две секс-игрушки. Мои младшие сестры считают, что это кухонные принадлежности, потому что однажды они пролежали так до утра и нам пришлось соврать.
– Но его ведь убил не город? – говорит мама. – Жители просто покрывали настоящих убийц, так?
– В зависимости от того, как смотреть на ситуацию.
– И что мне тогда завтра говорить детективу?
– Скажи ему, что это все Фуэнтеовехуна. Наверняка он не читал Лопе де Вега и будет искать какого-нибудь латиноса с ирландскими корнями по имени Фуэнте О’Вехуна.
– Не смешно.
– Но это правда.
С тех пор, как я услышала голос Айриника Брауна, я просто пульсирующий орган на ножках. Я потею. Мне кажется, я сейчас сгорю на месте.
– В последнее время ты сама на себя не похожа, – замечает мама.
– Ты только поняла? – спрашиваю я.
– Я решила, что ты сама скажешь, когда сочтешь нужным.
– Наверно, скажу.
Я встаю, а мама снова затягивается мигающей сигаретой.
– Родители… мы должны что-то предпринять.
– По поводу?
– По поводу бомб. – Она косо смотрит на меня. – А что, нужно еще с чем-то что-то делать?
– Ты думаешь, я узнала про «Фуэнтеовехуну» в школе?
– Наверно.
– Ты думаешь, разработчики тестов ее читали?
– Какие разработчики тестов?
– Те, которые посылают предупреждения, какие же еще.
– Значит, ты все-таки знаешь, кто их посылает.
Я останавливаюсь в дверном проеме и вздыхаю:
– Ну да.
– Это разработчики тестов?
– Ага.
– Как ты думаешь, у них есть автоответчик? Я бы позвонила и сказала им пару ласковых.
– Не знаю. Но я устала, а завтра мне в школу. Пойду посплю.
Вернувшись в комнату, я не включаю обратно плойку. Я включаю антиопределитель номера и снова звоню Айринику Брауну. Когда он берет трубку, я начинаю изображать полицейскую сирену и не замолкаю, пока он не сбрасывает звонок.
========== Станци — вечер четверга — допрос гениев в Месте Прибытий ==========
Марвин спрашивает меня, где я думаю искать орган вины. Я показываю ему точку у самого основания шеи, рядом с ключицей, но ближе к плечу. Он нажимает на нее и зажмуривается. Я жду, когда он выскажет свое мнение, но он так и стоит, зажимая место, где может находиться нужный орган. Голос Патрисии в моей голове произносит: «Пусть он думает в одиночку».
Когда мы выходим на дорогу, я возмущаюсь:
– Но я хотела сама до всего додуматься! Я хотела сделать открытие сама!
– Его открытия навсегда останутся здесь, как и он.
– Но это мое открытие!
– И ты принесешь его людям, когда вернешься.
– Вернусь? – переспрашиваю я. – Почему вы все время повторяете, что мы вернемся? Обратных рейсов же нет. – Мы некоторое время идем молча. – Значит, никто не верит, что мы пришли пешком?
– Никто.
– Должны же быть и другие способы сюда попасть, не только на вертолете.
Патрисия улыбается:
– Дело не только в вертолете. Ты и сама знаешь.
– Густав сказал, что здесь должно быть месторождение гениев.
– Скорее черная дыра для гениев.
Я смотрю на нее, пытаясь понять, шутит ли она, но она абсолютно серьезно.
– Густав сказал, что мы летим в невидимое место, – продолжаю я. – Здесь как-то не очень невидимо.
– Я с каждым днем чувствую себя все более невидимой. Ты тоже скоро начнешь.
Я вспоминаю о тревогах. Голос Патрисии в моей голове отвечает: «Да. Как на тревогах».
– Так мужчина из куста поэтому вернулся?
Она смеется:
– Почему вы так его называете?
– Сложно объяснить… Он хороший человек, но все его боятся.
– Всех нас боятся…
Я представляю себе опасного мужчину из-за куста: голое тело, плащ буквы. Интересно, она это видит?
– Да, вижу.
Я вспоминаю куст, столик с лимонадом и поцелуи.
– Что вообще такое нормальность? – спрашивает Патрисия.
– Это точно не тут.
Минуту мы идет молча. Холм довольно крутой. Вот бы деревья правда помогали дышать, как обещала мама.
– Сегодня вам с Густавом устроят допрос, – предупреждает Патрисия.
– Ясно.
– Вас будут спрашивать о реальном мире.
– Ясно.
– Они спросят, знаете ли вы Кеннета. Нельзя говорить им правду.
– Ясно.
– Я совру, что у меня месячные, и отсижусь дома.
– Почему?
– Не люблю допросы.
Я спрашиваю себя, допрашивали ли когда-нибудь опасного мужчину из-за куста.
– Да, допрашивали. Но он соврал насчет нашей любви.
– Вы любите мужчину из куста? – удивляюсь я.
– Безумно.
– Я думала, вы замужем за Гэри.
– Ха!
Я спрашиваю себя, был ли влюбленный мужчина из-за куста похож на Густава.
– Точь-в-точь. Никогда не знал, куда деть руки.
– Он очень хорошо целуется.
– Да.
– И у него есть ответы…
Густав забрался на дерево. Я машу ему, он машет в ответ. Патрисия пораньше ушла спать, потому что ее мучают боли в стиле Лансдейл Круз.
Слезая, Густав рассказывает:
– Мне сказали, что никто нам не поверил из-за твоего халата. Мол, кто вообще пойдет в поход в лабораторном халате.
Он что-то бормочет себе под нос, спускаясь по двум нижним веткам, и спрыгивает на землю прямо у меня под носом.
– Очень умный ход, – замечаю я. – Пытаются настроить тебя против меня.
– Ты знаешь, где мы? – спрашивает Густав. – Ты знаешь, что это за место?
Теперь он разговаривает как Гэри. По колено в самодовольстве.
– У меня есть догадки, но я не верю в то, что они говорят тебе.
– Мы в самом умном городе Америки. Здесь у всех ай-кью выше ста семидесяти.
– Мы не в товариществе, Густав, и не факт, что в Америке. Сюда даже почта не придет.
– Кому нужна почта? Я дома-то ей не пользовался, а здесь она зачем?
– Ну, ты сказал, что мы в городе, а в городах есть почта. А еще они сразу поняли, что мы не туристы. Мой халат тут ни при чем.
Густав какой-то подозрительно оживленный. Возможно, дело в том, что он много месяцев подряд только и делал, что строил вертолет, а теперь ему нечем заняться.
– Они сказали, что поверили бы, если бы не ты, – настаивает он.
– Они умеют врать лучше, чем Лансдейл Круз. Марвин рассказал мне. И Патрисия тоже. Сюда можно добраться только на вертолете. А выбраться нельзя никак, но мужчине из куста удалось.
– Кеннету, – поправляет Густав.
– Да, Кеннету.
– Он выбрался. И рассказал мне, как выбраться. Только про горючее ничего не говорил.
– Ты же им про это не рассказывал?
– Нет.
– И вообще, что такого крутого в кучке людей с высоким ай-кью? – спрашиваю я. – Посмотри на Гэри. Может, он и умный, но очень мерзкий.