25. Костромская епархия была учреждена указом императрицы Елизаветы Петровны 16 июля 1744 г. Первым епископом был рукоположен член Синода, архимандрит костромского Ипатьевского монастыря Симон (Тодорский). Однако он не смог посетить кафедральный город, так как вскоре был переведен на Псковскую кафедру.
26. Анастасий (Белопольский) (?-1760), ректор Костромской духовной семинарии (1747–1760) и игумен Богородицкого Игрицкого (1747), Спасо-Запрудненского (1750), Железноборовского (1753), Богородицкого Игрицкого (1754), Макариева Унженского (1758) и Спасо-Запрудненского (1760) монастырей.
27. Сильвестр (Кулябка Симеон Петрович) (1701, Лубна, Полтавской губернии-1761, Санкт-Петербург), архиепископ Санкт-Петербургский и Шлиссельбургский. В 1726 г. окончил курс Киевской духовной академии; с 1740 г. ректор той же академии и архимандрит Киево-Братского монастыря. С 1745 г. в Санкт- Петербурге и в том же году стал епископом Костромским и Галицким; в 1750 г. перемещен в Санкт-Петербург.
28. Н.А.Фигуровский ошибся. Епископа «Геннадия Дамаскина» не существовало. Весной 1753 г. был назначен в Кострому епископ Геннадий (Андреевский), который до этого несколько лет руководил семинарией в Пскове. В 1758 г. Костромскую епархию возглавил епископ Дамаскин (Аскаронский), бывший ранее ректором Новгородской духовной семинарии.
29. После смерти епископа Дамаскина костромскую кафедру в 1769 г. возглавил епископ Симон (Лагов Стефан) (?-1804), проповедник, учитель, церковный писатель, архиепископ Рязанский и Зарайский. Сын монастырского крестьянина; родился в посаде Лыткино близ Вологды. В 1740 г. определен в семинарию; по завершении курса преподавал там же. В 1754 г. взят учителем пиитики в Московскую духовную академию. В 1755 г. вызван обратно в Новгород. В 1758 г. пострижен в монашество и определен префектом семинарии. В 1761 г. переведен архимандритом в Кирилло-Белозерский монастырь, в 1764 г. переведен в Московский Новоспасский монастырь. В 1770 г. хиротонисан в епископа Костромского, в 1778 г. переведен в Рязань. После кончины ректора Костромской семинарии архимандрита Софрония епископ Симон сам три года исполнял обязанности ректора и преподавал в семинарии греческий и древнееврейский языки.
30. *Жестокие преследования со стороны ректора и инспекции в чем-либо провинившихся семинаристов, исключения из семинарии «с волчьим билетом», т. е. без права поступления в другие учебные заведения и пр., вызывали ответную реакцию со стороны дружного «товарищества» семинаристов, находившихся в таком возрасте (15–29 лет), когда месть и ненависть может выражаться и в жестоких избиениях, или в действиях, описанных выше, по отношению к инспектору П.Д.Иустинову и его помощникам, а также и в других действиях протеста. В мое время в семинарии неоднократно выбивались стекла во всех почти помещениях семинарии, ломались парты и мебель и т. д. Для инспектора и его помощников всегда существовала угроза физической расправы. В темноте семинаристы не стеснялись высказывать угрозы такой расправы в лицо по отношению к помощникам инспекторов, слишком рьяно выполнявших сыскные функции и преследовавших «пойманных», провинившихся семинаристов. В мое время некоторые из пом. инспекторов, получивших такие предупреждения, предпочитали «спасаться» и уходили из семинарии.
С первого взгляда, такая обстановка взаимной жестокой неприязни администрации (и части учителей) к ученикам и наоборот казалась совершенно непонятной и объяснялась неправильно только «буйным нравом» семинаристов. Да я и сам не понимал этой обстановки, считая ее вначале нормальной, как бы присущей семинарии. Недавно (летом 1973 г.), будучи в Солигаличе, я познакомился с некоторыми опубликованными документами о положении семинарии в начале текущего столетия, которые, естественно, во время моего учения в семинарии были недоступны нам. Следует, в частности, упомянуть о 1905 годе. 4 декабря 1910 г. в семинарии была объявлена забастовка, которая взволновала и привела в неистовство Синодальное начальство, считавшее вполне справедливо, что корни этой забастовки лежат в событиях 1905 г. В Костромскую семинарию был направлен весьма ответственный ревизор, член Учебного комитета Св. Синода проф. Остроумов. В результате этой ревизии Остроумов написал подробнейший отчет — целое сочинение, содержавшее перечень и подробный анализ всех событий в семинарии начиная с 1905 г. (См.: Циркуляр по духовноучебному ведомству за 1910 г. № 26. С. 33 и далее). Остроумов обвинил не только самих семинаристов в «вольнодумстве» и в заразе революционными идеями, но и все духовенство епархии, которое, как говорилось выше, настоятельно выступало против линии Св. Синода в деле обучения детей, требуя увеличения в семинарии внимания к изучению общеобразовательных предметов и права выхода из семинарии по окончании IV (общеобразовательного) класса и свободного поступления в университеты и другие гражданские высшие учебные заведения. Надо заметить, что обучение в семинарии детей духовного звания было бесплатным, да еще с предоставлением «казенного» или «полуказенного» содержания. Большинство родителей не имело возможности отдавать своих детей на обучение в гимназиях, где требовалось внесение платы за обучение в размере 90 р. в год, что было совершенно непосильно в особенности для «дьячковских» детей. Однако бедственное положение духовенства вызывало стремление дать возможность хотя бы детям выйти из духовного звания и получить гражданское образование. Впрочем, стремление к выходу из духовного звания возникло у духовенства в давние времена. Об этом свидетельствует обилие ученых, общественных деятелей и служащих разных рангов — выходцев из духовного звания, обучавшихся в семинариях, в XIX и в начале XX в., с семинарскими фамилиями. Это стремление духовенства вывести своих детей из духовного звания сильно обострилось в начале текущего столетия и проявилось в речах на Епархиальных съездах духовенства (вероятно, не одной только Костромской епархии). Особенно настоятельно высказывалось требование изменить программы обучения за счет увеличения общеобразовательных дисциплин, в частности естествознания (что вызывало у синодальных заправил решительное противодействие вплоть до обвинений духовенства в вольнодумстве и даже в «безбожии»). Требовали и права поступления окончивших IV класс семинарии в университеты.
Но вернемся к докладу Остроумова. Он как раз начинает его с обвинения духовенства епархии в вольнодумстве и объясняет состояние семинарии прежде всего этим обстоятельством, а также и «либерализмом» семинарского начальства. Говоря о событиях 1905 г., Остроумов пишет (с. 55): «9 октября 1905 г., в воскресенье, громадная толпа техников (очевидно из технического училища имени Ф.В.Чижова), реалистов и разного сброда (!) ворвалась в семинарский двор и устроила сходку… 16 октября во время пения (в церкви) „Благочестивейшего самодержавнейшего…“ раздавалось шипение и даже слегка насвистывали… 18 октября была разрешена ректором сходка, на которой было выражено желание забастовки… 19 октября во время демонстрации был убит один семинарист Василий Холодковский. В 1906 г. в семинарии был произведен ряд арестов с обнаружением нелегальной литературы и пироксилиновых шашек…» (!) В результате всех этих событий начались исключения из семинарии. Был назначен новый ректор, протоиерей В.Г.Чекан (из Каменец-Подольска), реакционер, принявшийся «наводить порядок» в семинарии. Однако, несмотря на массовые исключения семинаристов, большею частию беспочвенные, волнения продолжались. В фундаментальной библиотеке семинарии произошел пожар. Особенно волнения усилились в 1909 г., вылившись в забастовку 4 декабря. Снова были произведены обыски в одежной семинарии, где была обнаружена загадочная плетеная корзинка с пироксилиновыми шашками (?). В окно квартиры ректора, принявшего жесточайшие меры против подозреваемых семинаристов, был брошен камень. Наконец, в семинарию был назначен новый инспектор П.Д.Иустинов, о котором говорилось выше. Оба — ректор и инспектор — организовали в семинарии полицейские порядки, с осведомителями, доносчиками, и жестоко расправлялись со всеми провинившимися и подозреваемыми. Так продолжалось и в годы моего пребывания в семинарии. Описанные выше события дают штрихи общей характеристики положения в семинарии в 1915–1917 гг.