Биогеохимический отряд продолжал работу, а я возвратилась в Хабаровск, чтобы вскоре отправиться в свой, тоже не бедный таежный край. Край, где, по сло-вам наших геологов, «золото роют в горах». Но мне там нужна была «руда» другого вида. Моей «рудой» была живая природа, и многое из увиденного и познанного нужно было просеять в сознании, чтобы выстроить в конце концов целостное представление о природном комплексе, который назывался Зейский заповедник.
150. Город гидростроителей – Зея
Итак, в Зейский район Амурской области 20-го июня 1970г. должен был отправиться геоботанический отряд ХабКНИИ СО АН СССР. В отряде всего два человека – я и рабочий. Как аспирантке, мне полагалась такая штатная единица. Кроме того, работать в тайге одному не положено по технике безопасности. В качестве рабочих в экспедиции на летний период часто брали студентов. Конечно мне – молодой девушке, в роли помощника в поле, нужен был физи-чески сильный, выносливый, дисциплинированный парень. Таким помощником, по предварительной договоренности, согласился стать студент четвертого курса химбиофака Пединститута Гриша Г., хорошо знакомый мне по совместной экспедиции на Нижний Амур и по агитбригаде 1968 года. Но присоединиться к моим работам он мог только после летней сессии, то есть в конце июня. И разделив снаряжение между собой, мы решили отправиться в экспедицию порознь – сначала я, потом он.
В город Зея я еду поездом, затем – автобусом. Смотрю в окно, особенно внимательно – на раститель-ность, окружающую дорогу. Приезжаю в центр города. Здесь есть гостиница, хорошая столовая. Оставив свой тяжелый рюкзак в номере и пообедав, иду искать контору заповедника, и нахожу ее вдали от центра. Но она оказалась закрытой, поскольку был воскресный день. Что ж, есть время немного ознакомиться с городом, раскинувшимся на правом берегу реки Зеи и получившим свое название в честь этой реки. Река Зея – горно-равнинная, крупнейший левый приток Амура. Длина ее 1242 км, что соизмеримо с самыми большими реками Западной Европы (р. Рейн – 1320 км). Берег реки в черте города песчаный, и оттого, наверное, здесь так много сосновых деревьев, любящих рыхлые осадочные грунты. Бóльшая часть улиц выходит к реке. Вода в ней прозрачная, течение не быстрое.
Центр города застроен одноэтажными, в основном деревянными домами, в том числе и хорошо сохранившимися старинными, начала века – с резными карнизами и наличниками. Эти давние постройки принадлежали когда-то купцам и золотопро-мышленникам. Теперь в них размещены магазины. Дороги в городе грунтовые, не мощеные, и проходящий транспорт поднимает клубы пыли.
Вот городской парк, летняя танцплощадка, куда под вечер собралось много молодежи. Дело в том, что тогда же в городе Зея проездом находился большой студенческий стройотряд, который отсюда должен был переправляться вверх по реке Зее на строительство одного из участков БАМа. Я спросила у ребят, откуда они. – Из Одессы, – сказал один из них, четко выговаривая в этом слове именно букву «е», как это делают сами одесситы, а не «э», как произносим мы. Непривычной для глаза в одежде одесситов были и шорты у парней. В наших краях молодые люди так тогда не одевались. Но вот зазвучала быстрая ритми-чная музыка, и одесситы, огромной толпой выйдя на середину танцплощадки, самозабвенно и неистово стали танцевать.
На следующий день, придя в контору заповед-ника, я познакомилась и с его директором – П.В. Бра-тенковым, и с научными сотрудниками – зоологом В.И. Щетининым и ботаником – Геной Шаповалом – молодым парнем, учившимся заочно на биофаке Даль-невосточного государственного университета. Обычно по понедельникам собирались на планерку и лесники заповедника. У каждого из них на заповедной терри-тории был свой кордон, иначе говоря, пост охраны, где они следили за порядком и вели наблюдения за природой.
В недавно построенном, новом просторном деревянном здании конторы заповедника мне выделили небольшой кабинет – для жизни и для работы. Там помещались два письменных стола, шкаф; у стены поставили раскладушку, к которой прилагался спальный мешок. В другом кабинете в шкафах хранился гербарий заповедника – хотя и далеко не полный, но какое-то представление о флоре данного резервата природы дававший. Состав же растительных группировок прослеживался при изучении лесотаксационных материалов, которые имелись в Зейском лесничестве Зейского лесхоза, находившегося в центре города. Там я и работала первое время, переписывая данные по характеристике древостоя территории заповедника, по кварталам – участкам леса, ограниченным просеками и дорогами. Эта работа необходима была и для выбора наиболее рациональных маршрутов.
Рядом с конторой заповедника недавно были построены два деревянных жилых дома для своих работников, в которых имелось помещение для лиц, командированных в заповедник. Туда и был поселен мой студент-рабочий, приехавший в назначенный день. Оставалось решить проблему питания. В маленькой подсобной комнате конторы можно было приготовить лишь самое необходимое, поэтому мы стали посещать столовую гидростроителей с гордым названием «Бригантина». Дизайн большого обеденного зала столовой и в самом деле навевал романтику морских дорог: на главной стене зала красовались большое штурвальное колесо и контуры морского парусного судна. «Бригантина» находилась примерно в пятнадца-ти минутах ходьбы от нас, в рабочем городке, занятом серийными малометражными постройками временного типа.
Работы по сооружению Зейской гидроэлектро-станции шли полным ходом. Это была большая, союзного масштаба стройка, призванная зарегулиро-вать сток реки Зеи, спасти земли, лежащие в низовьях реки, от затопления, обеспечить эти края электроэнер-гией. На стройке было много молодежи из разных уголков страны. Решалась и проблема жилья, начато было капитальное строительство жилых домов. В уда-ленной от реки северной части города, упиравшейся в сопки – отроги хребта, среди деревьев виднелись первые пятиэтажки из силикатного кирпича. Ступенями они поднимались все выше и выше. Там рос настоящий поселок гидростроителей. Вместе с тем, в первоначально возникшем городке уже были по-строены некоторые здания культурно-общественного назначения: кинотеатр, магазины; имелась даже летняя эстрада. В свободное время мы иногда наведывались туда. Совсем рядом с этой кипучей стройкой и ее многолюдьем безмолвно возвышались горы, и часть этой горной территории была заповедана.
151. Хребет Тукурингра
Горы, окружающие реку Зею, в целом предста-вляли собой 500-километровую цепь средневысотных хребтов Янкан-Тукурингра – Соктахан-Джагды, про-стиравшуюся в широтном направлении южнее Станового хребта и параллельно ему. По геоморфоло-гическому районированию они входят в область Средневысотных гор Амуро-Алданского междуречья. Названия хребтам и рекам даны проживающими здесь эвенками. Вторым в этой системе гор является хребет Тукурингра. Слово «тукурингра» в переводе с эвенкий-ского означает «изгиб»; слово «зея» означает «лезвие». Река Зея, подобно лезвию, прорезает хребет Тукурингра поперек, протекая в узкой и глубокой до-лине, нижний конец которой назван Зейскими Воротами, где и возводилась плотина Зейской ГЭС. Выше по течению в восточной части хребта Тукурингра находится Зейский заповедник. К северу от хребта расположена заболоченная Верхнезейская равнина, к югу – Амуро-Зейское плато.
Территория Зейского заповедника вытянута с юго-востока на северо-запад на 50 км, при ширине около 25 км. На севере заповедник ограничивает река Гилюй – один из крупнейших правых притоков реки Зеи, на юге – Золотогорское шоссе. Высота горных склонов колеблется от 400 до 1500м, что в сочетании с климатическими факторами обусловливает поясное распределение растительности. Для района характерна резкая расчлененность рельефа, большая крутизна склонов (25 – 30о). При движении нас ожидали непре-рывные спуски и подъемы, если маршрут не пролегал вдоль русла ручья или мелкой речки.