Ну магия, это конечно, громко сказано. Нет в нашем мире магии. Считается что нет. Так какие-то экстрасенсы обещают за ваши деньги любой каприз, да ерунда всё это. А я эти потоки вижу, да сделать ничего не могу. Тётушка потом меня просветила. Была, говорит, у меня прабабка, знатная деревенская колдунья. Да помирала очень тяжело, от того что решила ни одной из внучек дело своё не передавать. Да ещё и зарок на весь свой род наложила. Что-бы никто и никогда паскудством таким не занимался, да души свои не портил. Вот и нарисовалась стеночка моя родная. Так и получается, что какие-то переданные по наследству возможности всплывают в потомстве, а применять не смей.
Эх, о чём это я опять глаза слипаются и тело практически не чувствую. Прямо в какую-то негу проваливаешься. Похоже пришёл и мой час переступить через очередную ступеньку. А помнится, я ещё в школе не учился. Лет 5 мне было или уже 6. Одолела меня жгучая проблема. Для чего живёт человек? Ну проживу я лет 60 или 80 и всё? А дальше как, неужели все брыкания только для такого короткого срока?
Как сейчас вижу. Лето. Меня всегда на лето отправляли в деревню к бабушке. Там конечно был и дедушка и о-го-го, какой дедушка. Но всегда говорилось к бабушке. Она под навесом во дворе над плитой, обед нам готовит. М-м-м-м. А запахи, это вам не городская пища. Это настоящее произведение искусства под названием деревенское питание. Всё свежее, прямо с грядки. А курочка ещё час назад по двору носилась. Я зашёл под навес, сел на лавку и спрашиваю:
— Баб. Ну всё-таки. Неужели там, после смерти от меня ничего не останется? Я перестану существовать? Для чего тогда жить?
— Ой Валька. До чего же неугомонная детина народилась. Вон у дядьки твого завтрать свадьба. Тут дел невпроворот, а он со смертушкой под руку лезет. Сбегал бы лучше в огород, слонов бы обобрал к столу. Да деда зови. Пусть обедать идёт.
Слонами она называла стрелки у зелёного лука. Не уследишь. Пустит лук стрелку, на ней цветок распустится да семена завяжутся. А от того весь лук в семена пойдет и луковицы не будет. Вот и обрывали их как увидят. Стрелки эти хорошо выделялись. Они всегда выше остальных перьев луковых были и толстые да мясистые. А на вкус более жгучие. Это если немного упустили. А если ещё не вымахали, да сразу молоденькими. М-м-м-м. Укусишь такой, а с него аж сок брызжет, да слегка сладковатый. А ещё баба Саша. Сестра моего деда. Научила меня из этих слонов свистульки делать.
Сорвался я с лавки и бегом в огород. Да тут и встал как вкопанный. Так. Что-то тут не так. Так не так, перетакивать не будем. Или будем?
Первое. Запахи. Нет конечно, представить их можно, но… Я могу себе представить запах хорошей и свежей еды, за свою жизнь не мало нанюхался. А как только выскочил из-под навеса, запах с еды сменился на грушу. Ну да, росла рядом груша. Но я-то про неё забыл. А тут раз и как шибануло по носу. В детстве с нюхом всё хорошо было. Проедет грузовая машина мимо, а я легко мог сказать, что она перевозит. Доски там, песок (притом отличал сухой песок от мокрого), железо какое-нибудь (опять же новое никогда не путал с металлоломом).
Второе. Ощущения. Я хорошо чувствовал щербину на лавке под собой. Оказавшись на солнце резко ощутил тепло его лучей. Да и бежать оказалось неудобно. Шлёпки на ногах норовили соскользнуть и бились об пятки. Это уже слишком как-то… Реально…
Это что у меня? Это на воспоминания уж не как не тянуло. А на что тогда тянуло? Я огляделся вокруг. Вот качели. Они пока ещё из металлического троса сделаны. Он потом мохриться проволочками стал, мы с дедом ходили в кузницу, там нам длинную трубу буквой «П» согнули да на концах зацепы позагибали. И стали качели более удобными. Точно. А я в основном помню на качелях трубу, а не трос. Что ещё? В огороде нет тропинки делящей его на две неравные части. Она же всегда была. Да нет конечно-же. Она появилась, когда дядька Степан женился и его новой семье часть огорода выделили. А свадьба только завтра. Завтра, завтра…
Что-то ещё не давало покоя. Была ещё одна неправильность во всём этом. Я опустил глаза. Тело, моё тело. Я обхватил правой рукой левую и постарался посильнее ущипнуть. Ваааууу, больно, на предплечье отпечатался красный след. Так это что? Это уже не воспоминания. Какие ещё воспоминания? Я, Валентин Витальевич Кречет. Мне 6 лет. Или не 6, а… Вот… эээ… Как стоял, так и сел на траву рядом с качелями. Качели, они на тросе, но они будут потом из трубы. Когда потом? И почему я это знаю. Ну так я же это помню, хоть и давно это было. Давно было? Или давно будет? А если будет то, наверное, не давно, а скоро. Или не скоро, но всё равно будет.