Однако фигура Смыка не даёт оснований причислить его к «правильным» ворам. Ни один «честняк» никогда не назвал бы себя «бандитом», поскольку бандитизм наряду с хулиганством считался делом, позорящим «порядочного» уркагана. Поэтому исключить случаи коллаборационизма, сотрудничества с оккупационными властями со стороны мелких уголовников, хулиганов или бандитов нельзя. Но они не относились к числу блатных.
Что касается последних, некоторые исследователи приводят как раз противоположные данные — об их участии в партизанском движении на оккупированных территориях. Правда, не всякому источнику можно верить. Так, в конце 1943 года в русских газетах, выходивших на оккупированной немцами территории, была опубликована стенограмма допроса представителя Украинского штаба партизанского движения капитана госбезопасности Александра Русанова, захваченного бойцами Русской освободительной армии Власова. Русанов якобы сообщал об участии уголовников в партизанском движении следующее:
«Чернов, командир “особой партизанской бригады”. Эта бригада была сформирована в Москве из осуждённых за различные преступления к заключению на сроки от 3 до 10 лет… Грабчик, командир другой особой партизанской бригады. В прошлом — взломщик касс, грабитель. В 1937 году был приговорен к расстрелу, но потом расстрел был заменён 10 годами лишения свободы. В мире уголовников известен под кличкой Покоритель Шпицбергена. Его бригада в 120 человек также была сформирована из осуждённых преступников и проходила специальное полуторамесячное обучение в Москве. На прощальном вечере, данном в Москве перед отправкой этих двух бригад в немецкий тыл, присутствовали Хрущёв, Корниец, Гречуха, Пономаренко, Димитров, Ванда Василевская и др. В конце вечера пришли секретарь ЦК ВКП(б) Щербаков и Герой Советского Союза Гризодубова, которой на самолётах её эскадрильи поручено было перебросить обе бригады в немецкий тыл.
Полковник: Уголовников провожали с таким почётом, возлагая на них большие надежды?
Русанов: Конечно, это был отчаянный народ, не боящийся смерти.
Полковник: Идеологи большевизма решили опереться на уголовников. Так выходит?
Русанов: Сейчас в Советском Союзе почти все осуждённые (кроме крупных политических преступников) брошены на фронт.
Полковник: Посылая для партизанских действий уголовный элемент, советское правительство понимало, что эти партизаны будут грабить мирное население?
Русанов: Это понятно каждому — грабитель, он грабитель и есть.
Полковник: И действительно партизаны грабят население или это только бригада Гудзенко? Какое впечатление сложилось у вас за время посещения партизан?
Русанов: Бригада им. Ворошилова № 2 под командованием Гудзенко — только яркий пример. Но грабят все остальные, за очень редким исключением.
Полковник: Известно об этом руководителям советской власти в Москве?
Русанов: Конечно, известно. Я неоднократно письменно и устно об этом докладывал. В последний раз Строкач[5] сказал мне: “Оставьте это, всё равно прекратить грабёж мы не можем. Да и трудно сказать, принесёт ли это пользу партизанскому движению”».
При знакомстве с полным текстом стенограммы любому серьёзному исследователю становится ясно, что речь идёт о безграмотной фальшивке, состряпанной на скорую руку.
Но капитан НКВД Александр Дмитриевич Русанов — фигура реальная. С января 1943 года он был назначен представителем Украинского штаба партизанского движения, а затем — командиром партизанского отряда имени 25-летия РККА. Отряд успешно провёл ряд боевых операций. Весной 1943 года гитлеровское командование направило против партизан несколько дивизий, чтобы очистить от них территорию перед проведением операции «Цитадель» на Курской дуге. Партизаны понесли большие потери, раненый Русанов попал в плен.
Сначала партизанского командира держали в Орловской тюрьме, затем в тюрьмах Лютцена и Берлина, а после — в концлагере Заксенхаузен. Офицера жестоко пытали. Одновременно в ход шли провокации (одной из них и была сфабрикованная стенограмма). По счастью, остались очевидцы стойкости советского офицера — например, бывший узник фашистских концлагерей Михаил Иконников. Он вспоминал: «В течение нескольких месяцев Русанов сидел в тюрьме Тегель, где я в этот период находился под следствием гестапо за подпольную работу среди военнопленных. Мне удалось случайно с ним познакомиться близко… Для нас, узников, Русанов был примером бесстрашия и непреклонности. Даже вахтманы его побаивались и уважали за стойкость и мужество. Я ему во многом обязан: он меня поддерживал морально, воодушевлял, учил, как себя вести на допросах, да и не только меня, но и многих других узников».