«Четыре шестых» вместо «семь восьмых»?
Вот загадка-то! И ведь нельзя ни одну версию обойти, каждую надо по косточкам разобрать, чтобы не свернуть в неверную сторону. Как это случилось с Эдуардом Володарским, по повести которого «Штрафбат» снят известный сериал. Вот цитата:
«В товарняке ехали на фронт штрафники… В вагонах на двухэтажных дощатых нарах сидели и лежали безоружные бывшие зэки и окруженцы. Слоями плавал в воздухе сизый махорочный дым, кто-то в углу играл на старой потрёпанной гармошке, и латаные-перелатаные меха, когда их растягивали и сжимали, громко сипели. Гармонист пел жалобным простуженным голосом:
Действие происходит во время Великой Отечественной войны. О каком указе жалобно поёт гармонист, неясно. Как мы убедились, ни один из довоенных указов не мог лечь в основу «Этапа на Север». Да, собственно, автор повести не особо утруждает себя подобными «мелочами». С достоверностью фактов у Володарского вообще полный крах. Что там «неправильная» песня, когда у него на фронт из лагерей едут потоками вместе с блатными политические заключённые!
Но есть более достоверные источники. Один из них — мемуарный роман бывшего «вора в законе» Михаила Дёмина «Блатной». Автор рассказывает, как в тюрьме ожидал решения суда летом 1947 года. Его подельник по прозвищу Цыган передаёт посредством «тюремного телеграфа» (перестукивания через стену) тревожную новость:
«“Вышел какой-то новый указ, может, слыхал? Срока, говорят, будут кошмарные… Не дай-то бог!”
Указ? Я пожал в сомнении плечами. Нет, о нём пока разговора не было. Скорей всего, это очередная “параша”, обычная паническая новость, которыми изобилует здешняя жизнь… Я усомнился в тюремных слухах — и напрасно! Новость эта, как вскоре выяснилось, оказалась верной… Появился правительственный указ, страшный “Указ от 4.6.1947 года”, знаменующий собой начало нового, жесточайшего послевоенного террора. Губительные его последствия мне пришлось испытать на себе так же, как и многим тысячам российских заключённых».
Вот об этом указе и пойдёт речь. На самом деле указов было два, и вышли они одновременно. За что окрестил их народ «указ два-два». Другое их название — «указ четыре шестых», то есть четвёртое число шестого месяца — 4 июня 1947 года.
Но всё по порядку. После войны криминальная обстановка в Советской стране резко обострилась. Кражи, грабежи, разбои, убийства стали делом обыденным. В преступную деятельность втягивалось всё больше новичков, особенно молодёжи. Так, в Одессе первых послевоенных лет за ночь совершалось до 70 вооружённых ограблений! Не лучше была обстановка и в других городах. Разгул преступности грозил ещё более обостриться в связи с указом, отменившим смертную казнь:
«ОБ ОТМЕНЕ СМЕРТНОЙ КАЗНИ
Указ Президиума Верховного Совета СССР
26 мая 1947 г.
Историческая победа советского народа над врагом показала не только возросшую мощь Советского государства, но и прежде всего исключительную преданность Советской Родине и Советскому Правительству всего населения Советского Союза.
Вместе с тем международная обстановка за истекший период после капитуляции Германии и Японии показывает, что дело мира можно считать обеспеченным на длительное время, несмотря на попытки агрессивных элементов спровоцировать войну.
Учитывая эти обстоятельства и идя навстречу пожеланиям профессиональных союзов рабочих и служащих и других авторитетных организаций, выражающих мнение широких общественных кругов, — Президиум Верховного Совета СССР считает, что применение смертной казни больше не вызывается необходимостью в условиях мирного времени.
Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1. Отменить в мирное время смертную казнь, установленную за преступления действующими в СССР законами.
2. За преступления, наказуемые по действующим законам смертной казнью, применять в мирное время заключение в исправительно-трудовые лагеря сроком на 25 лет.
3. По приговорам к смертной казни, не приведённым в исполнение до издания настоящего Указа, заменить смертную казнь, по определению вышестоящего суда, наказаниями, предусмотренными в статье 2-й настоящего Указа».
Трудно сказать, чем руководствовались Великий вождь и его окружение, решившись на такой нетрадиционный для Советского государства шаг. Вряд ли этого требовала мировая общественность. К тому же в первые послевоенные годы Советский Союз мог позволить себе роскошь не особо прислушиваться к чужому мнению. Ещё меньше оснований приписывать отмену смертной казни опьянению победой в Великой Отечественной войне (хотя сам текст указа как бы подразумевает именно такую трактовку). Со дня окончания войны прошло уже два года. Достаточный срок для того, чтобы протрезветь и успокоиться.