— Пойдем, тебе лучше прилечь, малышка, — парень придерживает девушку за руку и ведет в сторону палаты.
***
Леша только засыпает, как дверь палаты в грохотом открывается. Тут же открываются все шторы, даже окно в коридор, которое так сильно его взбесило, что он попросил брата закрыть его, освобождается и Миранчук чувствует себя некомфортно от того, что все смотрят на него. Девушка мельтешит по комнате, раскладывая фрукты и вещи, изредка поправляя свои рыжие волосы.
— Я так рада, что ты пришел в себя. Наконец сможем пожениться, станем большой, дружной семьей, — улыбается Катя и держит его крепко за руку. — Мне же пойдет фамилия Миранчук?
— Почему ты не беременна?
— Я потеряла ребенка. Да, это тяжело, но у меня же есть ты, значит мы все сможем. Главное, что я не потеряла тебя, иначе бы вообще не выжила. Может хочешь воды? Сока? Чая?
— Да, воды, если тебе не сложно, — говорит Алексей и поворачивается к окну, чувствуя на себе пристальный взгляд.
И внутри все содрогается от этих уже родных, бездонных глаз. Она жива, реальна, стоит напротив него. И плевать, что выглядит болезненно, зато жива. Кира кладет ладонь прям на стекло, будто это может сократить расстояние между ними. Да вот только Леша не уверен, что девушка помнит все, что происходило с ними. Не уверен, видела ли она в коме все то, за чем этот год наблюдал он. Миранчук замечает как ее ноги подгибаются, а рядом оказывается какой-то парень, который так нежно подхватывает Богуславскую. Они о чем-то разговаривают, а потом тот уводит ее в сторону. Образ Киры мутнеет в больничных, слишком светлых коридорах. Да вот только явно не собирается уходить из его сердца. Но может стоит отпустить и жить дальше, будто ничего и не было? Ведь по сути, все происходящее было лишь сном. Дурацким реалистичным сном, которому не дано сбыться. Сейчас Леша в настоящем, где рядом сидит его невеста, так трепетно относящаяся к нему. Да вот только из-за всех событий, происходящих в его голове, Миранчук не может ей доверять. Как бы он не старался, в мыслях все так же всплывала эта ситуация, которую ему так любезно представило подсознание. Казалось, что вся его жизнь пошла под откос.
— О чем задумался? — нежно приобнимает его Катя, боясь как-то навредить.
— Да так, о своем, — отмахивается Леша и понимает, что вообще ничего не чувствует по отношению к Екатерине. Только жалость от того, что она потеряла ребенка и пережила это без него. Да вот только, Лешин ли это был ребенок?
— Мне Антон сказал, что у тебя в коме был свой мир. Я там была? — с надеждой спрашивает она.
— Конечно, ты там была главной, — выдавливает из себя улыбку Миранчук.
***
Кира никак не ожидала, что день выписки наступит так быстро. Ей даже уже было привычно в этих больничных стенах. Мысли о Миранчуке здесь сходили на нет, а чувства просто притуплялись. И в этом была вся суть. Девушке было проще справляться с болью, которая неминуемо накрывала ее с головой. Было чертовски плохо морально, а физически просто никак. Она все так же пошатывалась при ходьбе и иногда падала в обморок. Мышцы неистово болели и лежать на спине было просто невыносимо. Казалось, будто все внутри разрывалось. А от каждодневной терапии хотелось выть. Но только так она переключалась и забывала, что в соседнем крыле лежит тот, кто так дорог ее сердцу.
Отношения с мамой неминуемо налаживались. Женщина первое время по привычке ночевала на маленьком диванчике в палате, чтобы с дочерью ничего не случилось. Богуславская уже даже не помнила, когда в последний раз мать о ней так сильно заботилась. От этого становилось хоть немного теплее на сердце, хотя, чего скрывать, оно неминуемо покрывалось толстенной коркой льда. Девушка пару раз видела мать Леши, которая отдавала Марии последнюю часть компенсации, просила у Киры прощения и желала здоровья. Так она и поняла, что сбил ее именно Миранчук. Была ли на него из-за этого злость? В какой-то степени да, а в какой-то нет. Это все, увы, подарило ей необычайное время, пусть и в фантазиях.
Кирилл менялся на глазах. Был такой ласковый, нежный, готов на все ради Богуславской. Да только не вызывало это такого трепетания внутри, какое было, стоило Миранчуку коснуться ее или же нежно поцеловать в щеку. Она скучала, неистово сильно скучала по тому времени, да вот только его уже не вернуть. Все было лишь сном, противным, глупым сном.
— Слушай, может поживешь у меня? Я бы за тобой все это время ухаживал, — предлагает Кирилл, сидя напротив нее.
— Нет, не надо, Кирилл. Отвези меня домой, я хочу остаться там.
***
— Ну что, братец, готов к выписке? — улыбается Антон. Леше иногда казалось, будто брат специально старается заразить его позитивом, ведь в последнюю неделю Миранчук-старший не мог вообще показывать эмоции. — Так Катька такой стол накрыла, мама обещала приехать.
— Здорово, — кивает головой он.
Ему действительно было радостно наконец покинуть эти чертовы больничные стены, которые давили на него неминуемо сильно. Мутило от этого противного белого и зеленого цвета, запаха лекарств и вечного расписания. Даже для его спортивного режима это было слишком. Он буквально сходил с ума. А еще сильнее рвала его сердце мысль о том, что где-то недалеко находится Богуславская. Парень все же решил выбросить ее из своей жизни и приглушить внутри эту чертову любовь. Им никогда не быть вместе, хочет он или не нет, с этим придется смириться.
Братья выходят на парковку и идут к знакомой машине. Алексей вдыхает свежий воздух и благодарит судьбу за то, что жив. Оглядывается по сторонам и радуется уже начинающей весне. Знал бы он, что несколько сотен метров от него стоит Кира, такая же счастливая, что наконец покидает эти стены. Да вот только никто из них не решается обернуться и встретиться взглядом.
— Тош, а я не хочу домой, — говорит Леша, сидя на пассажирском сидении.
— И куда же мы хотим, царь? — усмехается Миранчук-младший.
— Давай в кафе, посидим, поболтаем, кофе попьем.
***
Богуславская выпроваживает Кирилла и маму и остается в полной тишине. Квартира совсем не поменялась. Все такая же маленькая, но до чертиков уютная и родная. Она тихо вздыхает и переводит взгляд на дверь, надеясь, что та распахнется и в комнату залетит Алексей со предложением фиктивных отношений. Да вот только этого уже никогда не будет. Все утекло, как сквозь пальцы вода. Им не суждено больше столкнуться, где простой фотограф и звезда «Локомотива»? Стоит отпустить, не надеяться на чудо, ведь у них потенциально разные дороги: у него с Катей, а у нее… Девушка сама не понимает, с кем дальше стоит строить свое будущее. Кирилл не вызывает достаточного доверия, хоть так старается к себе расположить. Он так сильно изменился, стал нежнее, добрее. Может он и есть тот самый? От грустных мыслей становится только хуже.
Кира заходит уже в знакомое кафе и сильнее укутывается в шарф. Как же ей некомфортно от этого холодной мартовской погоды.
— Можно, пожалуйста, латте с миндальным сиропом? — улыбается баристе и устремляет свой взгляд в телефон.
Леша смеется над какой-то очередной шуткой брата, который так увлеченно рассказывать о том, что же происходило в команде, пока его не было. Ему просто хорошо от того, что жизнь медленно, но верно возвращается в привычное ему русло. Скоро начнет тренироваться и вернется в Локо, потом выйдет на поле и, если сможет себя показать, поедет на сборы в сборную. На душе только от одной этой мысли становилось тепло. Да вот только парень инстинктивно повернется, услышав до боли знакомый и родной голос, еще и называющий любимый кофе Киры. Футболист обведет взглядом все столики и бар, да только не найдет нужного силуэта.
— Ты чего? — спросит у него Антон.
— Да нет, ничего, просто показалось, — отмахнется Леша и снова осмотрит все кафе.
Судьба будто специально кидает их в одно место. Их тянет, это невозможно скрывать, да вот только найти друг друга они никак не могут. Может у судьбы в планах окончательно свести их? А может развести по разным сторонам, чтобы каждый продолжил свой путь в одиночестве?