Дерек нахмурился, переглядываясь с Карлом, который тоже ничего не понимал. Но Рэйчел не собиралась что-либо им объяснять. Вместо этого она развернулась и быстрым шагом направилась на выход, а через пару секунд она была уже в своей квартире. Она тяжело дышала, закрывая дверь на ключ, а затем опустилась по стене на пол и зарыдала.
Она не могла поверить, что всё это происходило на самом деле. Как Дерек мог оказаться её Спасителем? Он помог ей год назад, спас от смерти. Он общался с ней по телефону, успокаивал, был рядом в трудные минуты, а затем вот так резко появился спустя год? Почему он не признался? Почему не сказал, кем он был? Почему играл с ней?
Неужели Рэйчел была так слепа? Она доверилась этому человеку, а он с ней играл. Она рассказывала ему про чувства, которые испытывала к нему же, и он отвечал на сообщения будто и не знал, о ком речь! Всё это была ложь!
Рэйчел рыдала от своей же глупости. Неужели она не могла понять этого раньше? Она была слепа, впрочем, как и всегда. Она всегда была какой-то неудачницей, и всегда притягивала к себе не тех парней, в чём убедилась в очередной раз. Неужели она действительно в жизни так оплошала, что не была достойна счастья?
Неожиданно за дверью послышался шум, а затем по квартире раздался звонок. Рэйчел испуганно сжалась у двери и замолчала, пытаясь подавить рыдание. Она слышала голоса за дверью, но решила сделать вид, будто её не было дома.
— Чёрт, где она? — свирепо спрашивал за дверью Дерек.
— Думаешь, с её мамой действительно что-то случилось?
— Не знаю. Но похоже, что её уже нет дома.
Дерек продолжил нажимать на звонок, но в итоге ударил рукой по двери и смачно выругался. Рэйчел слышала какие удары, а затем услышала удаляющиеся шаги. Было похоже, что они направились на выход. Когда послышался грохот входной двери, девушка вновь дала волю своим чувствам и продолжила рыдать.
Она не хотела их видеть. Ни Дерека, ни Карла, ведь второй должен был знать про игры первого. Почему они так с ней поступали? На краткий момент Рэйчел подумала, что действительно обрела счастье, находясь в объятиях Дерека, но это оказалось ложью.
Новый приступ боли скрутил Рэйчел. Сначала она подумала, что ей просто больно от поступка Дерека, пока не поняла, что её тело начало неметь. Испугавшись, она обхватила себя руками и попыталась успокоиться, но если слёзы и прошли, то виски продолжали нещадно давить. Головная боль усилилась, и тогда девушка обхватила руками голову, пытаясь перестать лить слёзы. Таким образом она делала себе только хуже.
Тихо постанывая, она так и просидела на полу около часа, пока полностью не выплакала всё то, что было у неё на душе. Голова перестала болеть и гудеть, и тогда, полностью опустошённая, Рэйчел направилась на кухню. Она упала на стул и потухшим взглядом посмотрела в окно, за котором было всё так же пасмурно. Лил небольшой дождь, но почему-то именно он притягивал к себе Рэйчел.
Переведя взгляд на стол, девушка увидела позабытый журнал с её вечным любимым гороскопом. Но читать эти бредовые предсказания она совершенно не хотела. Некоторое время она лишь смотрела на обложку журнала, а затем, почувствовав гнев, взяла его в руки и со всей силы бросила в окно. Журнал со стуком врезался в стекло и упал на пол, раскрывшись.
От резкого всплеска гнева ей не стало лучше. Встав со стула, Рэйчел направилась в гостиную и без сил завалилась на диван, смотря на белый потолок. В кармане её брюк завибрировал мобильный, но она даже не стала смотреть, кто это был. Она лишь достала его, чтобы полностью отключить, а затем кинула его в дальний угол комнаты. Ещё несколько минут она лежала, пялясь в потолок, а затем обратила внимание на дневник Дженни, который лежал с краю.
Она хотела себя полностью уничтожить, почувствовать ещё большую боль, поэтому потянулась за тетрадью и открыла на тех самых числах, которые видела в последний раз. Их было очень много, но Рэйчел изучала каждую из цифр. Она смотрела несколько страниц, отметив, что прошло больше года, прежде чем Дженни вновь начала писать записи.
«Я стала настоящей наркоманкой. Сначала мне было весело проводить так время вместе с Ником и Нэнси, но затем всё изменилось. Нэнси смогла продолжить учёбу, в то время как меня с позором отчислили. Я не могла нормально устроиться на работу, так как бывало, что была не в состоянии туда прийти. Я полностью села на шею матери, потеряв в итоге саму себя. Моя жизнь была наполнена одними вечеринками, а потом я поняла, какое это на самом деле дно.
Пару раз я видела Джереда, но не подходила к нему. Я знала, что он всё ещё встречается с той девушкой. Когда я стала принимать наркотики, мне даже стало на какой-то момент всё равно.
Нэнси и Ник стали замечать, что чем больше я ввязываюсь в наркоту, тем депрессивнее становлюсь. Она меня не лечила, а делала лишь хуже. Пару раз я срывалась на Нэнси, и в итоге наша дружба затрещала по швам. Я сказала, что мне наплевать на неё, и она ушла. Я осталась одна.
Мама постоянно спрашивала, почему я не появляюсь неделями дома, и я ей врала, что кого-то нашла. Будто у меня был хороший мужчина. Ведь так ей будет легче от этого? Но на самом деле я зависала на домах непонятных людей, которые были те ещё нарики.
У меня был Ник, но он снаркоманился так же, как и я. Мы были той ещё парочкой. Я прожигала свою жизнь, ни о чём не беспокоясь, пока не узнала, что больна раком. Тогда настал новый дерьмовый этап в моей жизни.
Я не хочу об этом здесь писать. Этот период оказался полным отстоем. На самом деле я уже жалею о том, что вообще завела этот дневник. Он стал доказательством моей плохой стороны. Я ведь была идеальна для всех? Ведь все так считали? А какая я оказалась? Полным дерьмом. Я хочу сжечь свой дневник, будто думая, что таким образом можно сжечь всю ту гниль, которую я источаю. Но на самом деле что? Я слаба, чтобы это сделать. Слаба, чтобы победить рак, так как мой организм прогнил насквозь от этих чёртовых наркотиков. Я сама довела себя до этого состояния.
Мне действительно хреново. И я понимаю, что впереди меня ждёт долгая реабилитация. Но смогу ли я одолеть всё? Думаю, что нет. Честно. Я думаю, что пройдёт меньше года, и мне придёт конец. Я не хочу ни с кем общаться, не хочу, чтобы вся та грязь на ком-то осталась. Я хочу умереть в одиночестве.»
Что могло быть ещё хуже? Пожалуй, ничего. Рэйчел видела мутными от слёз глазами дату, когда была написана последняя запись. Это было за пару месяцев до смерти Дженни. Судя по всему, она так больше и не взяла в руки свой дневник.
Рэйчел чувствовала смешанные чувства. Она не могла понять, что ощущает, прочитав все записи этого дневника. Правильно ли она поступила, взяв его? Что было бы, если бы она его не нашла?
Сейчас она ощущала ужасную пустоту внутри себя. Эта пустота будто разрывала её на части. От неё хотелось выть. Но вместо того, чтобы выплеснуть это наружу, Рэйчел всё держала в себе. Её голова вновь стала болеть, и ощущала, что ей просто необходимо было выйти из дома. Подышать свежим воздухом, проветрить голову.
Она совершенно не заметила, как собралась и вышла на улицу. Она и не заметила лёгкого дождя, который буквально заставил её промокнуть до нитки. Рэйчел не замечала и слёз, которые текли по её щекам. Она хотела в этот момент быть рядом с Дженни. Они обе ощущали похожую боль.
Мысли о Дженни в итоге привели её к тому мосту, у которого Рэйчел была ровно год назад. Рэйчел очнулась лишь тогда, когда остановилась у ограждения. Она смотрела на воду, что текла под ногами, как волны бушевали от ветра и дождя. Странные чувства охватили её в этот момент. Это было так же больно, как и ровно год назад.
Что будет, если она вновь поступит так же? Если она перелезет через ограждение, её тоже кто-то спасёт? Или же этим мукам наконец-то придёт конец? У Рэйчел были слишком навязчивые мысли, которые заставляли её действовать. Она не могла стоять на месте, поэтому подошла к перилам и перегнулась через них, смотря на воду. Она казалась слишком близко, хотя между ними было метров семь. Вода будто манила её, и в какой-то момент Рэйчел показалось, что она действительно сейчас прыгнет вниз.