— Откуда мне знать, я же ничего не помню и сейчас у меня нет никаких предпочтений.
— Значит ты хочешь учиться, — улыбнувшись сказал Василий, — хорошо я постараюсь тебя подтянуть в учёбе, а ты потом сделаешь сам выбор хочешь учиться дальше или нет.
Василий сказал вслух, то что я уже обдумывал с самого утра и теперь у меня был способ двинуться дальше и при этом я смогу избежать ненужного внимания.
— Спасибо брат, я уверен, что в любом случае знания, которыми я когда-то владел мне придётся рано или поздно восстанавливать и лучше этим заняться раньше, не откладывая всё в дальний ящик.
— Семён, ты меня удивляешь. Раньше я не замечал за тобой сильной тяги к учёбе, да и говорил ты совершенно по-другому.
— Могу тебе помочь измениться, но для этого тебе придётся упасть с лошади. Как думаешь, хочешь ли ты такой способ попробовать?
— Шутник, тогда вечером и займёмся.
Вот после того разговора для меня по сути началась новая жизнь. Тело у меня ещё было ослабленным, но хорошее питание и постепенно возрастающие нагрузки благотворно сказывались на моём организме. Я не только креп, но и приобретал силу, которой у меня никогда не было. Своим восстановлением я занимался днём, а уже как стемнело за меня брался Василий и мы вместе занимались. Вася учил меня всему что знал сам и по меркам человека, жившего в двадцать первом веке эти знания, были сущей мелочью, но этого я показать не мог. Василий учил меня алфавиту и числам, потом письму и числовым выражениям. Я всё это прекрасно знал, но мне приходилось подыгрывать старшему брату и показывать, как я стараюсь усвоить даваемые мне знания. Моё обучение растянулось почти на два месяца, и как раз к положенному сроку я был готов. Василию меня учить было больше нечему, да и мне эта игра уже поднадоела, как в принципе поднадоело и всё вокруг. Если в первые дни я можно сказать был в шоковом состоянии и всё происходящее вокруг себя считал нормой. То спустя неделю я уже сильно скучал по своей прошлой жизни и комфорту, который в ней присутствовал. Я не был неженкой, но комфорта мне с каждым днём не хватало всё больше и больше, а кроме этого я привык к разнообразию в еде и как можно понять сейчас его у меня не было.
В общем как только я освоился я начал замечать за собой, что очень хочу вернуться обратно. Вот только чтобы это сделать мне нужно было прожить в этом времени почти двадцать лет, а чтобы это сделать я не мог остаться сидеть на месте, тем более об этом времени я кое-что знал. В моей голове за эти месяцы родились наброски плана, и я был готов приступить к его реализации, а для этого мне нужно было выбраться из деревни.
— И так я вижу сын ты для себя уже всё решил, ты действительно хочешь пойти учиться. Я понимаю эту тягу в Васе и Евдокии, но ты же до сих пор ничего не помнишь.
— Может так получится, что я так до конца своей жизни ничего и не вспомню и что мне тогда всю жизнь здесь сидеть и себя жалеть. Нужно идти дальше и к чему-то я рано или поздно приду.
— Благословляю тебя мой сын во всех твоих свершениях, я рад, что ты так думаешь и я надеюсь у тебя всё получиться. Кстати, куда ты хочешь поступить, — спросил отец, которого моя судьба по-видимому, заботила больше всех, так как я не слышал чтобы с подобными разговорами он подходил к брату или сестре.
— Думаю поступить в машиностроительный техникум или что-то подобное.
Услышав мои слова у отца округлились глаза, но удивление быстро прошло и выражение лица у него стало прежнем.
— И куда думаешь ехать?
— Может в Москву, — чётко сказал я и в моей интонации сложно было найти неуверенность.
Пусть сейчас и старался казаться уверенным в произносимых мною словах, но сам я в них не был уверен. Ещё было слишком много подводных камней о которых я точно ничего не знаю, но выбор у меня всё равно был небольшой.
— Далековато ты собрался, твои брат с сестрой куда ближе собираются отправляться учиться. Может всё-таки с ними поедешь?
— Вернуться всегда можно, а я хочу учиться у лучших, ведь только в столице я смогу получить самое лучшее образование.
— Я бы может с тобой поспорил, но человек я тёмный. Поэтому учись сынок и потом ни на кого не пеняй так как все решения ты принимал самостоятельно.
— Я знаю отец, будут стараться жить так, чтобы ни о чём не сожалеть.
После этого разговора с отцом мы больше никогда не возвращались к этой теме, до самого моего отъезда. В какой-то момент я даже начал переживать, что меня не отпустят и сейчас просто тянут время. Но мои опасения оказались напрасными и в один день отец меня поднял в такую рань, что ещё за окном было темно.