— На колени, — скомандовал главарь.
Вид гниющего отростка так ошарашил, что я затупила и не бухнулась ниц в тот же миг. И получила первую отметину за утро — мелкую, но длинную. Хозяин схватил за пальцы и вывернул, располагая руку поудобнее, кинжал медленно прополз от запястья до локтя. Забыла упомянуть — одежду мне носить запрещалось. Только особые наряды для постельных утех, но в бою — ничего, кроме ошейника, чтобы не мешать процедурам.
Разрезая кожу, Легат непринужденно болтал с Трикс и посмеивался над колкостями Леона. Словно шинковал овощи для салата на дружеских посиделках — истязания и пытки стали рутиной, потому-то и искал все новые и новые способы доставить боль другим и удовольствие себе. Как только закончил, опустил перед рыцарем, тот схватился за рога и приготовился угощать салями, но тут вдали послышался трубный рев — приближался караван.
Выругавшись, Клешня заправил хрен в штаны и взял топор. Сработали по плану — высадили в «локомотив» по две трети энергии и свалили чудище первым же залпом. Да только просчитались — охранники не сидели в коробке всем составом, а разошлись по вагонам. И стоило составу встать, воин и рыцарь выскочили из укрытий и кинулись на нас, пока волшебница и лучник прикрывали из бойниц.
Свистопляска началась такая, что огромное поле вокруг товарняка превратилось в выжженный кратер. Главарь тогда лишился руки — это потом культя превратилась в клешню, а прозвище рыцарь получил гораздо раньше из-за фамилии Клешнев. Леона всего обожгло и переломало, пришлось затягивать в зачарованную кожу, особый панцирь-корсет и вживлять новые кости — из них-то и проросли болты. Без своего костюма и маски-респиратора ловчий умрет от удушья и болевого шока. И раз уж пошла такая пьянка, почему бы немного не одарить и раздробленную руку, превратив в живой арбалет? Трикс отделалась двумя стрелами в спину — к древкам привили побеги алого кристалиса, результат вы видели.
Поборники с увечьями и ранами отступили, но в горячке боя забыли товарища. После драки, когда громили вагоны, услышали из опрокинутой коробки глухие стоны — при крушении паренька-чародея завалило мебелью и всяким хламом. Наверное, бедолага бы выбрался, если бы не приложился головой о броню. Рыцарь хотел добить, но Легат решил забрать пленника себе, чтобы вытянуть полезную информацию. В пыточном мастерстве ублюдка никто не сомневался, искалеченным приспешникам было не до споров, и отряд разделился. Одни отправились в лагерь, а рыжий — в логово. Нести связанную добычу пришлось, разумеется, мне. Вернее, не нести, а тащить, как мешок картошки — когда взяла парня на руки, то получила вторую отметину. Вскоре выяснилось, это видел один из ваших разведчиков и решил, что волоку труп. Отсюда и пошел слух, будто я убила Егора. Но беда в том, что я в самом деле его убила... Но не тогда, у Железной дороги, а чуточку позже.
***
— Сука... — прошипела Рената и шагнула к Хире.
Мы с Бураном не сговариваясь двинули наперерез, но волшебница махнула рукой, и нас накрыли решетчатые полусферы, сплетенные из раскаленных прутьев. Соратник попытался разрубить преграду, но меч отскочил от колдовской ловушки, как от высоковольтного провода. Я нацелил на безумную колдунью посох и выстрелил последними запасами моджо — ячейка, куда попал луч, за миг до столкновения заполнилась огнем, впитавшим весь заряд без остатка. Измотанные боем с боссом, мы ничего не могли противопоставитьпротивнице.
— Изыди! — заорал во всю глотку.
И хотя колпак пропускал звук (слышал, как «самурай» матерится вполголоса), демоница не исчезла. Не попыталась напасть. Не шелохнулась. Просто стояла и смотрела надвигающейся смерти в глаза.
— Рен, нет! — крикнул товарищ. — Майор не простит расправы! Тебя найдут и прикончат! Остановись!
Не обращая внимания на угрозу, девушка подошла вплотную, схватила суккубу за горло и притянула к себе. Подруга не сопротивлялась, лишь продолжала жечь мучительницу взглядом.
— Продолжай, — выдохнула Рената, ослабив хватку. — Не стесняйся.
***
Когда добрались до замка, Егор уже пришел в себя. По приказу связала ему руки за спиной и повела вслед за хозяином. Пленникам сперва устраивали экскурсию и в завершении предлагали присягнуть Тьме. Мало кто соглашался сразу, но после знакомства с тремя кругами — так ублюдок называл этажи логова — многие предавали Демиурга, и я их не виню. Ведь либо клятва, либо смерть от пыток — иного выхода не предусмотрено.
В отличие от девяти кругов Данте, Легат назвал свои Наслаждением, Болью и Страхом. Когда мы вошли на первый, призрачное сияние жилы сменилось мягким белым светом, холодные плиты пола застилали пышные ковры, а окна обрамляли атласные занавески. Снаружи царил холод, а внутри стояла тропическая жара. Посреди просторного помещения бурлил бассейн, рядом на полукруглом каменном столике выстроились вазы и подносы с вкуснейшими фруктами и яствами, а бутылки с хмельными напитками разнообразием форм и расцветок могли поспорить с алхимической лабораторией. Для игроков, привыкших к простецкой пище из пайков, один лишь вид и запах могли стать непреодолимым испытанием. Особенно для тех, кто все еще не понимал, где оказался и для чего сражается.