Дал бы кто еще время на подумать. Устав от шипастого массажа, Леон подставил арбалет под очередной взмах, и цепь намоталась на предплечье. Рывок — и оружие застучало по камням, а я чуть не приземлился рядом. Несмотря на бешеную силу, удалось удержать равновесие, но лишь для того, чтобы получить коленом под дых. Не успел выпрямиться, как удар поперек спины уронил на колени, а последовавшая за ним «вертуха» опрокинула навзничь. И мне, увы, лечебного зелья автоматом не вкололи, и боль разрядом тока пронеслась по каждой нервной клетке.
Кстати, о токе. Краем глаза, покуда тот не залило кровью, покосился на волшебниц: Трикс, скривив лицо, метала в Ренату сияющие протуберанцы, а та, в свою очередь, сдерживала напор огненным столбом. Ослепительные лучи бесновались аккурат посередине, но уже скоро пламя чародейки сдало позиции и медленно попятилось под натиском полыхнувшей молнии. Надо спешить, время играет не в нашу пользу.
Поднялся с грацией перебравшего водки бомжа и сразу поймал леща. Упал, прополз пару метров, снова получил — на этот раз по ноге. Леон все еще сдерживался, кайфуя от измывательств, и потому обошлось без перелома, хотя кость чуть выше голени словно окольцевали раскаленным железом. После пинка под ребра боль поутихла: мозг — самый энергозатратный и ресурсоемкий орган — намеревался отключиться, чтобы не мешать организму восстанавливаться. Все поплыло, магические сполохи свернулись в рыже-белый калейдоскоп, звуки стихли, а держать голову прямо стало непосильным трудом.
И все же я карабкался от приближающейся погибели, пока ладонь не легла на что-то холодное и гладкое. Что же, здесь началась эта битва — здесь и закончится. На большее не хватит, как ни старайся, а выше предела не прыгнуть. Избитое тело обмякло, затылок стукнулся об камень, сон надавил стотонной плитой. Сон, от которого не просыпаются.
— Что б ты сдох, — прошептал, еле шевеля губами. — Чтоб вы все сдохли...
Леон оскалился, в буквальном смысле растянув лыбу от уха до уха. Вколоченная в рожу сталь, крохотные черные глазки, некроз на коже и громадная клыкастая пасть — не самый приятный образ, но что поделать — смерть редко бывает милой и красивой. Взяв небольшой разбег, ловчий прыгнул, целясь пятками в грудь. Я же схватил присыпанный грязью обломок катаны за обух и поднял острием вверх. Ублюдок вздрогнул, замахал ногами, но инерция — сука безжалостная, с ней поспорит только магия, а колдовать стрелок не умел. Клинок (а это, напомню, почти метр острейшей стали) гильотиной срезал половину стопы, пропорол икру и рассек колено. Противник перелетел через меня и приземлился на живот, утробно рыча от злобы.
Я встал, взял обеими руками валун побольше и с размаху обрушил на затылок. Пока «зомби» тряс башкой и сучил обрубками, заливая гноем все вокруг, куском меча срезал крепления по бокам панциря и вскинул заднюю «крышку». Под «капотом» оказались штуки, с первого взгляда принятые за вторые кишки — ну а кто разберет этих чертей с их демоническими дарами? На пояснице сплелись ребристые полупрозрачные трубки, заполненные черной и зеленой жидкостями. Присмотревшись, понял — никакие это не кишки и не трубки, а пиявки в три пальца толщиной, не присосавшиеся к коже, как и подобает нормальным пиявкам, а вгрызшимся до самой требухи. Паразиты-симбионты — жрали хозяина, а взамен накачивали целебным дурманом. Удобно, однако такое улучшение больше пригодилось бы танку, а значит, пора исправить недоразумение.
Не без отвращения схватил пульсирующих жирных тварей и, поднатужившись и заскрипев зубами, вырвал вместе с мясом. Лишившись подпитки, Леон обильно истек кровью из всех щелей и ран, да так и сдох. Для верности прислонил лезвие катаны к затылку, наступил на край и тремя ударами ноги перерезал позвоночник. Не самая благородная казнь, зато действенная — теперь уж точно никакие черви не помогут. Отсюда мораль: не играй с добычей, иначе добыча поиграет с тобой. И в некоторых ситуациях удовольствие лучше не растягивать, как бы сильно не хотелось, иначе оно станет слишком дорогим.
Хоть и притворялся полумертвым, чтобы ввести врага в заблуждение, но удары получал вполне себе настоящие и чувствовал себя так, словно отпинала шайка гопников. Дышать полной грудью? И думать забудь — ребра и легкие пронзали иглы при любом резком движении. Левый глаз заплыл, правый видел дай бог вполовину от нормы, ушибленная нога нещадно ныла и горела. Но одного взгляда на суккубу хватило, чтобы в полной мере осознать — еще чертовски легко отделался.