— Я… я… но отец, это слишком жестоко! Эти люди… делают мне больно! И стыдно! И все это… неправильно!
— Мне плевать, больно тебе или стыдно. Ты — инструмент, созданный для конкретной цели. Или учишься ее выполнять сама — или заставим. У меня нет времени ждать, пока ты вырастешь и войдешь во вкус. В обоих мирах живет огромное количество существ, которые польстятся и на маленькую куколку. Раньше начнешь — быстрее привыкнешь. Твоя следующая цель — герадийский генерал. Задача — узнать все о предстоящих перемещениях войск. Модель поведения — номер семь. Поняла?
— Д-да… — всхлипнула девочка.
— Хватит, — прорычал, задыхаясь от возмущения, но очнуться не смог — сон держал якорными цепями, и ослабшее тело не могло сопротивляться.
— Ты сам хотел подробностей. Так смотри же.
Сцена сменилась грязной темной подворотней. Хира пряталась там, одетая в зловонные лохмотья, пока не заметила приближающуюся карету — большущую, белую, в сопровождение конных латников. Из-за узости и захламленности улицы, экипаж передвигался медленно, и девочка успела метнуться наперерез и подбежать к дверце с протянутой шляпкой.
— Проваливай! — гаркнул гвардеец и замахнулся кнутом. — А ну пошла прочь!
— Дяденька, всего один медячок. Ради всех светлых богов, я не ела три дня!
— Кто там? — с оживлением донеслось из салона.
— Попрошайка малолетняя, ваше благородие.
— Хм… Ну-ка, притормози.
Кучер натянул поводья. Дверца приоткрылась, и наружу выглянул пышноусый полный мужчина в расшитом золотом кителе.
— Какая ты худенькая, — генерал покачал головой с обширными залысинами. — Голодная, холодная… Забирайся, отвезу тебя в свое имение. Накормлю, напою — станешь жить, как королева.
— Правда? — Хира с отвращением захлопала ресницами.
— Конечно, солнышко. Сейчас опасные времена — война на пороге. Маленьким девочкам опасно бродить по улицам.
— Спасибо, дяденька! — суккуба уселась с краю мягкого сиденья.
— Ну, чего боишься? — усач подсел рядом и положил лапищу на дрожащее бедро. — Прыгай на коленки — будет и теплее, и мягче.
— Хватит! — со слезами взмолился я.
— Смотри же, — как приговор прозвучали слова.
— Маленькая мразь! — Владыка отвесил сидящей в кресле Хире обжигающую затрещину. — Сбежала, когда все шло по плану!
— Но он… он… — рыдая, пробормотала девочка, — зашел ко мне в ванную. И снял халат. И у него, у него…
— В этом вся суть! — новый удар чуть не повалил беднягу на пол. — Ты суккуб, едрить тебя в копыто! Ты должна соблазнять, охмурять и добывать нужную мне информацию! И если придется ублажать старых жирных мужиков, прыщавых юнцов, озабоченных стариков, извращенных баб, да хоть коней — ты будешь это делать! Ради этого я тебя и создал! И поверь, — он схватил ее за запястья и растянул в стороны с такой силой, что затрещали суставы, — я найду способ тебя заставить.
Миг — и я (мы) снова оказались в казарме, перед строем безликих фигур.
— Займитесь, — Повелитель толкнул Хиру на пол. — Чтобы к завтрашним занятиям была готова.
— Нет… — простонала девочка, пятясь в угол от надвигающихся «сестер». — Не надо… Пожалуйста…
Миг.
— А ты настырная, — когтистая лапа Владыки взяла из жаровни золотой ошейник. — И хитрая. Натравливаешь сестриц на новенькую, чтобы самой меньше получать. Ничего. Я посажу тебя на поводок и отправлю во Дворец наслаждений. Тамошние конкубины научат всему необходимому. И поверь, по сравнению с их порядками мои методы покажутся райским блаженством.
Хира захохотала, как сумасшедшая, прикованная к жесткому железному креслу. И вид раскаленного обруча ее ничуть не испугал.
— Я хер клала на все твои приказы, — произнесла демоница «подросшим» голосом. — Избавлюсь и от поводка. И клянусь богами всех миров — ты ответишь мне… папаша.
Из забытья вернул истошный вопль Ларгиты:
— Вранье! Отец не такой! Это черная магия! Иллюзия! Морочила меня раньше — вот и теперь взялась! Не поверю! Ни за что!
Прислужница подошла к ведьме, и та по старой привычке отползла к спинке кровати и притихла.
— Не трогай ее! — предупредил на всякий случай, не видя лица подруги, но опущенные плечи и стиснутые кулаки не предвещали ничего хорошего. — Это приказ.
— Я издевалась над тобой, чтобы меньше издевались надо мной, — повторила демоница. — Хочешь — верь, хочешь — нет: плевать. Я делала это, чтобы выжить. Чтобы скопить сил, сбежать и отомстить. За себя. За тебя. За всех нас. Я никогда не считала себя правой. И если… — она провела предплечьем по векам, — если хочешь поквитаться — пожалуйста. Убей меня, замучай до смерти, унижай — делай, что посчитаешь нужным. Но… пощади Артура. А потом беги — предупреждай своего ненаглядного. Пусть прячется, меняет планы, или начинает вторжение. Ему уже ничто не будет угрожать. Только спаси моего друга. Не отбирай и второй смысл жить.