— Да у Хиры те же заморочки.
Стоило упомянуть прислужницу, как посреди холла разверзся пентакль, и оттуда выпрыгнула бестия с кипой пожелтевших бумажек в руках.
— О чем болтаете?
— Да так, о всяком. Что это у тебя?
— Векселя на души, — красные глаза алчно блеснули. — Курс — хрень полная, но всяко лучше, чем пустой карман. Тут пятьсот расписок — мелкие и крупные, жалкие и выдающиеся, одиночные и групповые… На первое время хватит, но потом где-нибудь достанем.
— Ты обменяла мое золото на пятьсот душ?..
— Во-первых, — пачки бесследно исчезли за пазухой, — не твое, а наше. Без меня фигушки бы ты столько заработал. Во-вторых, векселя уже давным-давно не привязаны к душевному стандарту, так что не парься — купить за эти бумажки почившего Василиуса или Петруса не получится. Это просто местная валюта. И пора ее тратить, а то я забыла, когда в последний раз ела.
Краб-паук вскарабкался на склон и пополз от берега — через широкую долину, посреди которой некогда взорвался вулкан. Я пытался рассмотреть что-нибудь интересное — хоть какие-нибудь руины, но местность представляла собой растрескавшуюся шестиугольными пластинами поверхность с бурлящими тут да там реками вездесущей лавы.
Когда же особняк добрался до центра, оказалось, что никакой это не вулкан, а громадный кратер — целое озеро застывшей магмы. Сложно представить, каким заклинанием тут бабахнули, что оставили такую оспину. Первая и единственная аналогия — атомная бомба, да только откуда ей тут взяться. Не хотелось бы вступать в открытый бой с чародеем, владеющим такими приемчиками. Когда я высказал свои мысли Хире, та усмехнулась и указала на далекую горную гряду, опоясывающую долину по кругу.
— До Первой войны всю эту долину занимал город. Представляешь масштаб? А ведь это даже не столица. Поборники больше года пытались взять его штурмом — все без толку. Тогда вмешался Демиург — и то ли перестарался, то ли со злости шандарахнул… в общем, результат ты видишь.
— Кошмар…
— Бывало и хуже, — подруга махнула рукой. — Раньше воевать умели, не то, что сейчас. Короче, не забивай башку и готовься развлекаться — тайное логово прямо по курсу.
Тайным логовом оказалась расселина с гигантской лавовой стрелкой над входом и надписью «Приют контрабандистов». На площадке перед пещерой ровными рядами (совсем как машины перед супермаркетом) выстроились разномастные средства передвижения, на фоне которых наш ходячий особняк не выглядел такой уж диковинкой. Запряженные скелетами лошадей летающие кареты, многоногие ящеры-переростки с седлами-беседками, уродливые черти, держащие на плечах каменные диски с кожаными шатрами и даже бричка, запряженная дюжиной стоящих на четвереньках обнаженных суккуб.
— Странно, — проворчала бестия, с опаской выглянув из дверного проема. — Раньше здесь ошивались только повстанцы и им сочувствующие, а теперь ангел знает что творится. Туда соваться себе дороже. Придется ехать на пустой желудок.
— Не волнуйся. Немного маскировки — и нас никто не узнает. Ангиз, твой костюм… хм… как бы это сказать — до каких размеров сжимается?
— Могу сбросить полностью, — равнодушно отозвалась убийца.
— Это лишнее. Оставь немного здесь и здесь.
Миг спустя доспех-хамелеон превратился в чешуйчатое бикини, переливающееся как бензин на воде. Несмотря на просьбу, девушка оставила ровно столько, чтобы прикрыть самое интересное, но ни намека на стеснение не выказала. Наоборот — расставила стройные ножки на ширине плеч, свела руки за спиной и вскинула подбородок, во всей красе демонстрируя спортивное телосложение. Единственное, что портило картину — чрезмерная бледность из-за постоянной носки доспеха, но это дело поправимое.
— Ты доволен? — без издевки спросила новая знакомая. — Я все сделала правильно?
— Лучше не придумаешь, — улыбнулся и подмигнул, пользуясь тем, что суккуба стояла сзади и не видела моего лица. — И забудь свою военщину.
— Потрахайтесь еще, — прорычала прислужница.
— Не злись. Все это — часть спектакля. Так на нас никто не обратит внимания.
— Как — так? Ты что, собрался косить под местного? Не смеши мои копыта! Тебя и самый тупой имп раскусит за секунду.
— Посмотрим.
Я избавился от брони и рубашки, оставшись в брюках, сапогах и черном сюртуке на голый торс. Перебросив через грудь перевязь с мечом, «осветлил» волосы до слепящей белизны и протянул спутницам руки. Ангиз тут же взяла под локоть, Хира же посмотрела, как на идиота.