Грамота № 125, брошенная в землю в конце XIV века, не указывает на занятия автора письма и его адресата, но, думается, что они люди небогатые: «Поклон от Марине к с(ы)ну к моему Григорью. Купи ми зендянцу добру. А куны яз дала Давыду Прибыше. И ты, чадо, издей при собе да привези семо». «Зендянцей» называлась хлопчатобумажная ткань бухарского происхождения по имени местности Зендене, где ее стали изготовлять раньше, чем в других селениях. «Куны» — древнерусское название денег. Если бы Григорий был богатым человеком, вряд ли его матери пришлось бы посылать деньги на покупку с оказией. У Григория денег могло не оказаться, и мать посылает ему нужную сумму из своих сбережений.
Примеры можно было бы приводить бесконечно. Их приносил и будет приносить каждый год раскопок. И вот что еще замечательно. Оказалось, грамотность в Новгороде неизменно процветала не только в домонгольское время, но и в ту эпоху, когда Русь переживала тяжелые последствия монгольского нашествия.
Из 394 грамот, найденных на Неревском раскопе в условиях, позволявших точно определить время их написания, в слоях XI века найдено 7 грамот, в слоях XII века их оказалось 50, в XIII веке в землю было брошено 99 грамот, в XIV веке — 164, а в XV веке — 74. Резкое уменьшение их количества в XV веке объясняется не какими-то событиями, нарушившими культурное развитие Новгорода, а тем, что в слоях второй половины XV века органические вещества уже почти не сохраняются. Там бересты нет, и, следовательно, 74 грамоты XV века найдены в слоях только первой половины этого столетия. Они падали в землю не сто, а лишь пятьдесят лет.
Такой неуклонный культурный прогресс был, нужно думать, особенностью Новгорода. И дело не только в том, что монгольское нашествие остановилось за сто верст от его городских ворот. Хотя Новгород и не испытал трагедии военного разрушения и разграбления своих жилищ и храмов, на него, как и на всю Русь, легло тяжкое иго Золотой Орды. Дело здесь в том, что именно к концу XIII — первой половине XV века относится эпоха расцвета «великой русской республики средневековья». Вечевой строй, который использовался боярами как орудие их власти над остальным населением, все же больше способствовал развитию активности народных масс в политической и культурной жизни, чем княжеское самовластье в других средневековых русских центрах. И не случайно расцвет культуры в Новгороде совпадает с эпохой расцвета республиканского строя.
Все это так — вправе сказать читатель. Но как доказать, что берестяные письма, добытые из-под земли, написаны собственноручно их авторами? И что их читали сами адресаты? Ведь вполне может быть, что читали и писали письма немногочисленные грамотные люди, писцы, профессионалы, зарабатывавшие своей грамотностью кусок хлеба. Что же — это очень серьезный вопрос. Попытаемся ответить на него.
Разумеется, какое-то количество писем исходит от неграмотных людей и написано по их просьбе грамотными. Таковы некоторые крестьянские письма. Их авторами названы ключники феодалов, но ключники пишут не от себя, а от жителей той или иной деревни, жалующихся своему господину. Какое-то количество писем исходит от грамотных людей, но написано не ими, а другим человеком. Таковы грамоты некоторых крупных феодалов, исходящих от одного человека, но написанные разными почерками. Важный господин диктовал свое письмо или поручал ключнику написать за него и от его имени. Однако в большинстве случаев в письмах, исходящих от одного и того же человека, почерк совпадает детально.
Это наблюдение все же не может быть решающим. Ведь большинство авторов известно нам по единичным письмам. И здесь уже не угадаешь, сам ли автор выдавливал буквы на бересте или сидел рядом с грамотеем, удивляясь бойкости его «пера». Решающие показания дала не береста, а находки, тесно связанные с ней, — костяные, железные, бронзовые и деревянные стержни — писала, которыми написаны все берестяные грамоты.
Таких писал на Неревском раскопе найдено свыше семидесяти. Далекий предок современной авторучки в средневековом Новгороде был не редким предметом, а такой бытовой вещью, как гребень или нож. И наивно думать, что семьдесят писал потеряно на Великой улице профессиональными писцами, пришедшими написать или прочитать письмо. Они потеряны людьми, жившими здесь и писавшими свои письма без посторонней помощи.