Пес смотрит на меня.
«Как же так? – жалобно интересуется он. – А чипсы?»
– Прости, дружище. Не сегодня. Но обещаю: вечером принесу что-нибудь вкусненькое.
Впрочем, ко времени моего ухода настроение Швейцара заметно улучшилось. Я намешал ему целую бадью кофе с мороженым. Он аж пританцовывал, когда я ставил перед ним миску.
«Вкусно», – одобрительно говорит пес.
Ну что ж, приятно знать, что мы не поссорились.
Честно говоря, мне не хватает Швейцара на сегодняшней прогулке. Несправедливо как-то: мы ходили к ресторану каждый божий день вместе, а сегодня я иду без него, и все лавры победителя достанутся мне одному.
Остается последний вопрос.
Будут ли они вообще, эти лавры.
Надо постоянно держать в голове: на пути всегда возможны неожиданные трудности и проблемы. Вещдок номер один: Эдгар-стрит. Вещдок номер два: братцы Роуз.
Интересно, в чем заключается нынешнее задание? Что и кому я должен доставить? В ресторане царят полутьма и приятные запахи. Пахнет пастой, соусом к ней и чесноком. За мной вроде бы никто не следил. Во всяком случае, мне показалось, ни одна живая душа не проявила ко мне интереса. Люди делали то, что обычно.
Болтали. Криво ставили машины. Ругались. Кричали детям: «Поторопись!» и «А ну-ка, прекратили драться!».
В общем, все как обычно.
Оказавшись в ресторане, я прошу пампушку-официантку посадить меня в уголок потемнее.
– Вон туда? – изумляется она. – Рядом с кухней?
– Нуда.
– Странно. Обычно никто не хочет садиться за этот столик. Вы уверены?
– Абсолютно.
«Странный какой-то парень», – читаю я на ее лице.
Девушка ведет меня к столику.
– Винную карту?
– Что?
– Вино будете пить?
– Нет, спасибо.
Она быстро забирает со стола винную карту и перечисляет блюда дня. Я заказываю спагетти с мясными шариками и лазанью.
– Кого-то ждете?
– Да нет… – качаю я головой.
– Так вы что, оба блюда собираетесь съесть?
– Нет, нет, конечно. Лазанья – для моего пса. Я обещал ему принести чего-нибудь вкусного, – спохватываюсь я.
Официантка окидывает меня взглядом, в котором без труда читается: «Жалкий, одинокий, голоштанный уродец». Ее можно понять, в принципе. Вслух она произносит:
– Я вам лазанью перед уходом принесу, ладно?
– Ага, спасибо.
– Что-нибудь попить?
– Нет, спасибо.
Надо сказать, я в ресторанах питье никогда не заказываю. Попить можно дома. Это ресторанную еду дома фиг приготовишь.
Официантка уходит, и я разглядываю публику. Зал наполовину полон. Кто-то ест от пуза, кто-то дегустирует вино, а вот молодая пара, они целуются и кормят друг друга с вилочки. Единственный любопытный посетитель – мужчина, который сидит неподалеку от меня. Он явно кого-то ждет. Пьет вино, но не ест. На мужчине костюм, черные с проседью волосы аккуратно зачесаны назад.
Мне приносят спагетти с мясными шариками, и тут происходит нечто, объясняющее, зачем я здесь.
Честно говоря, мне чуть конец не пришел, когда появилась женщина, которую ждал мужчина в костюме. Я поперхнулся и едва не закололся вилкой.
Мужчина тем временем встал, поцеловал ее и положил ладони ей на бедра.
Эта женщина – Беверли Энн Кеннеди.
Бев Кеннеди.
На этих страницах также появлявшаяся под именем «мама».
«Охренеть, что ж теперь делать-то?..» – проносится у меня в голове. Я почти вжался в стол – а вдруг увидит?
Спагетти застряли в горле. Похоже, меня сейчас вытошнит прямо в тарелку.
На матери подчеркивающее фигуру красивое платье. Блестящее, темно-синее. Как грозовое облако. Она грациозно опускается на стул, пряди волос изящно обрамляют лицо.
В общем, я впервые увидел в ней женщину. Потому что для меня она – кто? Мамаша, которая обзывается и считает придурком. А сегодня на ней сережки, лицо – загорелое, а карие глаза смеются. Улыбка, конечно, собирает на ее лице морщинки, но все равно видно, она счастлива.
И она в восторге, что нравится этому мужчине.
Мужчина напротив ведет себя как настоящий джентльмен: подливает вина, спрашивает, что бы она хотела заказать. Парочка непринужденно и весело болтает, но мне не слышно, о чем. И если честно, я этому рад. Не хочу ничего знать.
Я думаю об отце.
Думаю, – и так грустно становится, что хоть волком вой.
Не знаю, мне кажется, он не заслужил такого. Нет, понятно, он был пьяницей и под конец жизни совсем спился. Но! Он был добрый, щедрый, милый человек. Я смотрю в тарелку со спагетти, а вижу его черные волосы и светло-серые глаза. Он был высокий и на работу всегда ходил во фланелевой рубашке. Из угла рта торчала сигарета. Но дома он не курил. В смысле, в комнатах. Да, он тоже был джентльменом, – несмотря ни на что.