– Приятно познакомиться, Берни, – говорю я.
– Мне тоже, – улыбается он в ответ. – Здорово, что ты пришел, Эд.
– Да.
И я выхожу на улицу – в жаркий летний вечер.
Рождество в этом году выпадает на четверг. Так что в этот день вечером ко мне завалится вся честная компания – играть в карты и есть индейку. А Марв будет смачно целовать Швейцара.
Я звоню Одри насчет завтрашнего похода в кино. Она безропотно отменяет свидание. Мне кажется, Одри что-то такое почувствовала в моем голосе и поняла, что без нее не обойтись.
Разобравшись с организационными вопросами, я направляюсь на Харрисон-авеню, в гости к Милле.
Пожилая леди открывает дверь, и, похоже, старость ее совсем подкосила – такая она стала хрупкая. Я давно не заходил, и Милла вся светится от радости. Даже распрямляется, увидев меня, – хотя совсем сгорбилась за последние несколько недель…
– Джимми! – восклицает Милла. – Заходи, заходи!
Я послушно прохожу в дом. В гостиной на столе лежит «Грозовой перевал». Похоже, Милла пыталась читать без меня, однако далеко не продвинулась.
– Ах да, – кивает она на книжку, расставляя чашки с чаем. – Я пыталась, но оказалось очень трудно…
– Почитать тебе?
– Спасибо, – улыбается она в ответ.
Как же мне нравится ее улыбка. Нравится, как собирается морщинками лицо, как вспыхивают радостью глаза.
– Хочешь прийти ко мне в гости на Рождество? – спрашиваю я.
Она ставит чашку на стол и отвечает:
– Да, конечно, с удовольствием. Мне ведь… – тут она искоса взглядывает на меня, – мне в последнее время так одиноко без тебя, Джимми…
– Да, Милла. Я понимаю.
Моя рука нежно накрывает ее. И легонько поглаживает. В такие мгновения я искренне молюсь, чтобы после смерти души могли найти друг друга. Чтобы Милла встретила – там – настоящего Джимми. Я молюсь об этом.
– Глава шестая, – громко читаю я. – «Мистер Хиндли приехал домой на похороны и, что нас крайне удивило и вызвало пересуды по всей округе, привез с собой жену…»[16]
В понедельник я весь день провожу за рулем. Пассажиры садятся один за другим, и у меня даже получается аккуратно прошмыгивать между машинами. Таксистов не очень-то любят, и я стараюсь не сердить остальных водителей. Сегодня у меня выходит.
Без чего-то шесть я прихожу домой, мы со Швейцаром едим, а около семи я уже стою у дома Одри. На мне лучшие джинсы, ботинки и старая красная рубашка, выцветшая до оранжевого цвета.
Одри открывает дверь, и я чувствую запах духов.
– Вкусно пахнешь.
– Спасибо за комплимент, сэр. – И она важно протягивает мне руку для поцелуя.
На ней черная юбка, красивые выходные туфли на каблуке и песочного цвета блузка. Все детали костюма идеально подходят друг к другу, волосы заплетены в косу, только несколько прядей спадают на щеку.
Мы идем вдоль улицы – под ручку.
Сообразив, как выглядим, начинаем хохотать.
– Ну, от тебя так приятно пахнет, – повторяю я. – И вообще, ты сегодня прекрасно выглядишь.
– Ты тоже, – замечает Одри и после некоторого раздумья добавляет: – Несмотря на эту чудовищную рубашку.
Я осматриваю себя:
– Жуть-кошмар, да?
Впрочем, Одри не возражает против этой детали моего костюма. Она пританцовывает, чуть не пляшет, так ей хорошо.
– Что же мы будем смотреть?
А я пытаюсь не выглядеть слишком самодовольно. Потому что выбранный фильм – ее любимый.
– «Хладнокровного Люка».
Одри застывает на месте, и лицо ее озаряется такой неземной красотой, что я чуть не плачу от восторга.
– Боже, Эд. Ты превзошел себя.
Последний раз я слышал это выражение от Марва, когда он пытался подковырнуть официантку Маргарет. Однако сейчас это сказано без всякой иронии.
– Спасибо, – коротко отвечаю я, и мы идем дальше.
Вот уже и поворот на Ариэль-стрит. Одри все еще держит меня под руку. Жалко, что кинотеатр так близко…
– А, вот и вы! – восклицает Берни Прайс и выбегает нам навстречу.
Он в полном восторге. Честно говоря, я думал, мы найдем его посапывающим в кресле.
– Берни, – церемонно говорю я, – позволь представить тебе Одри О’Нил.
– Очень приятно, Одри. – Берни улыбается во весь рот.
Одри идет в туалет, а старик радостно оттаскивает меня в сторону и шепчет:
– Красавица, просто красавица!
– Да, – важно соглашаюсь я. – Это точно.
Я покупаю лежалый попкорн – точнее, пытаюсь это сделать, потому что Берни ни за что не желает брать с меня деньги.
– Нет! Ни в коем случае!
Мы идем и садимся рядом с тем местом, откуда вчера я смотрел «Касабланку».
16
Цитируется по существующему русскому переводу романа Бронте. Перевод с англ. Н. Д. Вольпин.