Берни выдал нам по билету.
«Хладнокрооооовный Люк», 19.30.
– У тебя тоже «о» больше, чем нужно? – улыбаясь, интересуется Одри.
Я смотрю на билет и смеюсь шутке Берни. Чудесный, чудесный вечер, лучшего и желать нельзя.
Мы сидим и ждем, и вскоре по окну проекторской стучат, слышится приглушенный голос:
– Ну? Готовы?
– Да! – разом откликаемся мы и поворачиваемся к экрану.
Фильм начинается.
Надеюсь, Берни смотрит на нас сверху, из своей комнатки с проектором, и вспоминает счастливые мгновения молодости.
Полагаю, он поверил, что Одри – моя девушка. Глядит, наверное, с умилением на две фигуры перед экраном – два темных силуэта.
Ну что ж, послание – оно у меня за спиной.
Я его доставил. Правда, лица Берни не видно, но не беда – я увижу счастливых людей на экране.
Да, будем надеяться, что Берни счастлив.
И что воспоминания его приятны.
Одри тихонько напевает под музыку, и в этот миг даже я верю, что она – моя девушка.
Сегодняшний вечер – для Берни. Но и мне достался маленький кусочек счастья.
Мы с Одри смотрели этот фильм, причем не один раз. Очень уж хороший. Диалоги знаем наизусть, можем их с персонажами проговаривать, но молчим. Просто сидим и наслаждаемся. Здорово, что в зале пусто. И здорово, что Одри рядом со мной. Мне нравится, что, кроме нас, здесь нет никого.
«Только ты и твоя девушка» – так ведь сказал вчера Берни? И тут же понимаю: этим вечером Берни не должен сидеть там, наверху, в одиночестве.
– А давай попросим Берни спуститься сюда к нам? – шепчу я Одри.
Она, естественно, не возражает:
– Да, конечно!
Перебравшись через ее ноги, я иду наверх, в проекторскую. Берни мирно спит, но я осторожно касаюсь его плеча:
– Берни?
– А? Да, Эд? – с трудом выныривает он из усталой дремоты.
– Мы с Одри тут подумали… – бормочу я. – В общем, нам было бы приятно, если бы вы спустились и посмотрели кино вместе с нами.
Он подается вперед в кресле, протестующе размахивая руками:
– Нет-нет, ни в коем случае! Ни за что! У меня здесь полно дел, а вы, такая красивая молодая пара, вы должны сидеть там одни! Ну, – подмигивает он, – сами знаете для чего – темнота, вы вдвоем…
– Берни, – продолжаю упрашивать я. – Ну пожалуйста, мы были бы очень рады…
– Ни за что! – упирается намертво старик. – Не могу, и не просите.
Проспорив еще некоторое время, я сдаюсь и иду обратно в зал. Сажусь на свое место, Одри спрашивает, где Берни.
– Он не хочет нам мешать, – отвечаю я, но стоит мне устроиться в кресле, как до моего слуха доносится скрип двери.
В освещенном проеме – силуэт Берни. Он медленно спускается к нам и садится на соседнее с Одри кресло.
– Спасибо, что пришли, – шепчет она.
Берни смотрит на нас обоих. И шепчет в ответ:
– Вам спасибо.
В усталых глазах – море благодарности. Старик поворачивается к экрану, и лицо его расцветает.
Где-то через четверть часа Одри нащупывает мою руку на подлокотнике. Просовывает пальцы сквозь мои и сцепляет наши ладони. И легонько пожимает руку. Я смотрю на Берни и обнаруживаю, что она точно так же держит его руку. Да, иногда дружба Одри – это все, что тебе нужно. Иногда Одри поступает так, что лучше не придумаешь.
Вот как сейчас, к примеру.
Все идет хорошо, но тут приходит время поменять катушку.
Берни опять уснул.
Мы осторожно будим его.
– Берни, – тихо зовет Одри. И легонько встряхивает за плечо.
Проснувшись, он подпрыгивает как ужаленный, вскрикивает:
– Катушка!
И убегает в проекторскую. Посмотрев вверх, на ее освещенное окно, я кое-что замечаю.
Там кто-то есть.
– Одри? – тихо говорю я. – Смотри.
И мы оба встаем и вглядываемся в окно.
– В комнате кто-то есть.
Ощущение такое, что все вокруг затаило дыхание, даже воздух.
Потом я отмираю и начинаю перебирать ногами. Выхожу в проход и поднимаюсь наверх.
Сначала Одри просто стоит столбом, а потом я слышу за спиной ее шаги. Мои глаза прикованы к тени в проекторской. Мы уже бежим вверх по проходу, тень явно нас замечает – и начинает метаться. Человек выскакивает из комнаты, а мы еще половины пути не преодолели!
В фойе, среди привычных запахов лежалого попкорна и старого ковролина, чувствуется новый – словно от искры напряжения. Кто-то здесь был и быстро сбежал. Я решительно направляюсь к двери с надписью «Только для персонала». Одри держится за мной.
Заходим в комнату, и первое, что мне бросается в глаза, – руки Берни дрожат.
С лица его медленно сходит испуг.
Стекает по губам к шее.
– Берни? – обеспокоенно спрашиваю я. – Берни? Что с вами?
– Ох. Он меня положительно испугал, – бормочет старик. – Чуть не налетел на меня, когда выбегал из комнаты. – И садится на стул. – Не волнуйтесь, я в порядке.