- Что происходит на линии фронта? Такая мощная чакра… Она ненормальна. – Карин совершенно не обращала внимание на то, что я вернулась, даже Суйгецу, который как обычно старался развеселить мальчишек, только что бы те не почувствовали ничего. Но это не помогло. Мальчики и сами смотрели в окно, которое как раз выходило в сторону фронта как завороженные.
- Как что? Фантомас разбушевался. Исаму, Минору, отойдите от окна. Там опасно. – Забрав мальчиков подальше от окошка, ответила я Карин, и продолжая заниматься своими делами.
- Кто?
- Не важно. Просто один из Богов Войны мира Шиноби вернулся на эту бренную землю.
- Мама. Там папа. – Спустя какое-то время, когда мальчишек удалось отвлечь от желания посмотреть снова в окно и вглядываться в горизонт, Минору позвал меня. От его слов я впала в ступор, но посмотрев в сторону, куда он указывает, увидела ворона с посланием на лапке. Как-то несколько раз я говорила мальчикам, что папа у нас с воронами дружит, вот они и запомнили, что раз ворон, значит, папа. Но честно, у меня чуть сердце в пятки не ушло, когда он это сказал. Ужасно испугалась.
- Суйгецу, идешь со мной. Карин, остаешься с мальчиками. – Мельком прочитав записку, я, ничего не объясняя, побежала в сторону храма. Записка, написанная Итачи, говорила о том, что я должна прибыть в помещение под храмом в ближайшее время. Раз они так быстро прибудут в Коноху, значит, решили воскресить прежних Хокаге раньше, чем появился Мадара-сама. Видимо, ход истории действительно нарушился, пусть и не так сильно, и очень похоже, что это из-за того, что обо мне и о том, что и сколько я знаю, знали единицы.
Находясь уже возле храма, я услышала мужские голоса, один из которых, без сомнений принадлежит Орочимару. Стараясь спускаться как можно тише, изо всех сил прислушиваюсь к каждому их слову.
- Вы столько пережили в своей жизни. – Не могу понять, кому принадлежит этот голос. Слишком сильно эхо коверкает звуки.
- Итачи, так ты остался жив? И вы сейчас оба здесь? А что стало с Данзо и старейшинами? – Похоже, что это Третий. Этот старческий голос с хрипотцой я узнаю. Вот же ж черт старый, даже сейчас думает об этих сволочах.
- Данзо и старейшин убила я, пусть и не самолично, но приложила к этому руку, старик Третий. – Появившись в сопровождении Суйгецу в этом помещении, на меня сразу же обратили внимание все присутствующие. Снова на сцену вышла стерва и сволочь, позволяющая говорить с Хокаге в высокомерной манере, горделиво подняв голову и смотря как бы свысока на них. Удивление Хирузена было неописуемо. Кажется, он не может поверить в то, что я могла сделать подобное. Четвертый и вовсе стоит и не понимает, что происходит. А вот что касается Хаширамы и, в частности, Тобирамы, то они стояли и смотрели на меня, как на восьмое чудо света, от чего даже я немного смутилась, но вида не подала.
- Ты… – Первый хотел что-то сказать, но Второй его успел перебить.
- Кто ты такая?
- Меня зовут Минада, приемная дочь Учиха Фугаку, номинальная глава клана Учиха, и я пришла сюда только для того, что бы плюнуть вам в лицо лично, Второй-сама. – Медленно, грациозно, величаво, надо не идти, а плыть. Мой голос сам по себе стал певческим и надменным, а от того, как саркастично и издевательски был произнесен титул Тобирамы, даже Хаширама улыбнулся.
- Дочь Фугаку? Учиха Фугаку? Правда? Я думал, что у него только два сына родных и он никогда не удочерит никого. – Минато, сама простота и наивность. Хоть он и в самом деле силен, что ощущается каждой клеточкой моей кожи, он вполне мог бы потягаться с Фугаку-сама по силе, но, не смотря на это, он очень простодушен. Быть таким Хокаге невозможно, ты всегда будешь подвержен мнению со стороны, без возможности самому принять какое-либо решение.
- Тем не менее, это так, Минато-сама. И Фугаку-сама не такой плохой человек, как тут многие считают. – С этими словами я повернулась к Третьему и просверлила его взглядом. Честно, ждала от него ответа, но так и не получила, он просто молча продолжил смотреть на меня пристальным взглядом, периодически переводя взгляд на Итачи и Саске. Что же ты оцениваешь, старый пердун?
- За что же, дитя, ты хочешь это сделать с моим братом? Чем удостоил такой чести мой брат? – Первый… даже сейчас, в такой обстановке, он излучает тепло и доброту. Светлый человек, ничего не скажешь. А вот Тобирама холоден и сдержан, и не искрится добротой. Не сказать, что он враждебен ко всему, но сейчас я точно ощущаю неприязнь лично ко мне. Я ему точно не понравилась.
- За систематическое принижение клана Учиха, за унижение и дискриминацию нашего клана, но, самое главное, за страх, дикий животный страх, который вы испытывали к Учиха и ничего не желали с ним делать. Только уничтожить, только вычеркнуть его памяти людей, только что бы первый номер был только Сенджу.
- Что ты знаешь обо мне? И о мире шиноби?
- Я много чего знаю. Вы даже не представляете, сколько. Знаю, как подло вы убили Изуна-сама – брата Мадары-сама, как подговаривали почти не скрываясь Хашираму-сама не доверять Мадаре-сама, как создали полицию Конохи, где были только Учиха лишь для вида говоря, что это тоже власть и управление деревней. – Нельзя пасовать перед ними – это я точно знаю, а потому стою и смотрю на них прямым взглядом.
- Вы наградили их полномочиями тех, кого обычно люди ненавидят больше всего. Умно, ничего не скажешь, если хотели вызвать недоверие и вражду по отношению к ним. – Орочимару сделал весьма конкретный и понятный аргумент, насколько «гениальными» были решения Тобирамы касательно Учиха.
- Тобирама, я же говорил тебе, оставь их в покое, ведь они были нашими союзниками и друзьями.
- Замолчи, брат. Эта девчонка не знает, что говорит и не знает всей правды. – Я? Не знаю всей правды? А вот тут-то вы ошибаетесь, Тобирама-сама.
- Не знаю правды? Вы ошибаетесь, о, великий трус. Хотите правды, так вот она: больше Хирузена я ненавижу вас, того, кто начал все это, кто с каждым шагом сам же заставлял Учиха однажды предать деревню. Вы словно издевались каждый раз и проверяли, когда чаша терпения переполнится. Будь здесь Мадара-сама, я бы сказала ему, что нужно было еще тогда, когда он сам понял, что из его мечты получается полная жопа огурцов, брать весь клан в охапку и уходить из Конохи. – Опять сказала ахинею, от которой у Суйгецу округлились глаза, а все присутствующие выпали в осадок, пытаясь понять и осознать весь смысл фразы «полная жопа огурцов». Мне-то и самой смешно, но сдержалась, потому что сейчас нужно совершенно другое лицо.
- Почему ты так ненавидишь Коноху, дитя?
- А ее есть за что любить, Хаширама-сама? Она прогнила, не успев вырасти. Единственное, за что можно любить эту деревню, так это за то, что именно в этой деревне мне посчастливилось родиться, встретить прекрасных людей, которые сейчас стоят перед вами, ставших для меня семьей, стать сестрой одного и полюбить второго прекрасного человека. Только за это.
- В тебе практически нет чакры, но этот взгляд в точности как у Мадары. Ты его потомок? – Тобирама… ты скоро во мне дыру протрешь. Чем я тебя так раздражаю?
- Какая честь – сравнить меня с таким великим человеком, как Учиха Мадара-сама. Однако от ваших слов так и хочется истерически рассмеяться. Нет, я не его дочь, но комплемент засчитан.
- Ты прав, Тобирама, в этой девушке есть что-то, что делает ее похожей на Мадару, в особенности эта надменность, когда речь заходит об Учиха. Но нельзя обвинять человека только потому, что он на кого-то похож.
- У меня вопрос к вам, Второй Хокаге. Почему вы так относились к Учиха? – Саске… По нему видно, что его раздражает и напрягает все то, что происходит сейчас. Этот рык, этот суровый взгляд – узнаю своего мелкого колючего ежика.