- Любовь – проклятье клана Учиха. Когда Учиха познает любовь, а затем теряет ее, в мозгу начинаются необратимые процессы, и человек получает огромную силу глаз, как проявление боли утраты. Лишь единицам удается избежать этого.
- Тобирама, дайте угадаю: вы никогда по-настоящему не любили. Иначе бы подобных слов мы от вас не услышали. – Не люблю, когда начинают говорить про эту ересь с проклятьем Учиха. Спокойно подойдя к Итачи, демонстративно махнув хвостами перед Вторым, взяла его за руку, положив себе на живот. – Любовь не может быть проклятьем, какую бы силу не давала взамен на ее утрату. Всегда можно найти любовь, которая поможет справиться с бедой. И мы тому доказательство, не так ли, Хашимара-сама, Третий?
- Мито говорила, что для того, что бы не потерять самого себя, когда становишься Джинчурики, нужно наполнить свой сосуд любовью. Глядя на вас, я вижу, вам не страшна ненависть.
- Итачи, я рад, что ты смог найти понимание с Саске и простить себя. В том, что произошло виноват только я.
- Не вашими потугами они смогли это пережить. – Почему меня бесит Третий почти каждый раз, как открывает свой рот? Ненавижу его, и, честно, хотела кинуться на него, если бы не Итачи, который сильнее прижал меня к себе.
- Все хорошо, Минада. Нет, Третий-сама, я не смог простить себя до конца, и долго еще не смогу, но то, что рядом со мной люди, которым я нужен и для которых любим, помогает преодолеть все невзгоды. – Все еще стою перед Итачи, прижимаемая одной рукой, а другая была наготове в любой момент обороняться. С ним так хорошо, так тепло и спокойно, что хочется расслабиться, но не могу, не сейчас, не с этими людьми.
- Вот как? Похоже, ты смог обрести не просто силу, а настоящие крылья за своей спиной, Итачи. Это дорогого стоит. – Хаширама-сама слегка улыбнулся, даже, я бы сказала, что посмеялся, глядя на то, как я стараюсь изничтожить хотя бы взглядом Тобираму и Хирузена.
- Нужно отправляться на поле боя и остановить Мадару. Что решил, Саске? – Взглянув на меня, Саске некоторое время хмурил брови, пристально всматриваясь, а потом хмыкнул, сделав подобие улыбки.
- Я защищу то, что мне дорого, и место, где они живут. Брат, нам пора. – Брат? Он впервые за все это время назвал Итачи братом, как раньше. Неужели они смогли найти понимание? Подняв удивленный взгляд на Итачи, он в ответ только слегка улыбнулся, крепче сжав мою руку.
- Сейчас буду. – Мы остались одни в этом помещении. Так хотелось с ним побыть чуть дольше, ведь мы уже давно не виделись и я успела отвыкнуть от долгих расставаний.
- Вы помирились?
- Не думаю, что это произойдет быстро, но прогресс виден.
- И это замечательно. Но я все же надеюсь, что к появлению нашего ребенка вы сможете разрешить все ваши разногласия. А еще надеюсь, это будет девочка, как мы и хотим. – Снова положила его руку себе на живот, что бы дать возможность прикоснуться к совсем еще маленькому, не дающему признаков явного присутствия, но подтвержденного ребенка. Он так удивлен, что даже не может скрыть этого.
- Минада, ты…
- Я беременна, Итачи. И в скором времени у наших мальчиков появится братик или сестренка. – Ощущаю себя полной дурой, влюбленной и наивной, но невероятно счастливой.
- Думаю, это будет девочка. – Он так тихо это сказал, и с таким волнением в голосе, что не улыбаться в такой ситуации просто невозможно.
- Это потому, что мы так хотим. А там как получится. К сожалению, в этом вопросе мы не всесильны. Как ты, Итачи? Как себя чувствуешь?
- Все хорошо, не переживай. Мадара воскрес, но, думаю, с помощью прошлых Хокаге мы сможем его запечатать до того, как он поглотит Десятихвостого и выпустит Кагую. Минада, прошу тебя, не покидай Коноху. За ее пределами сейчас слишком опасно.
- Только если пообещаешь, что с тобой ничего плохого не случится.
- Против нас Мадара и воскрешенные шиноби…
- Между прочим, один спор, очень давний, ты мне уже проиграл. Спор, что ты вернешься в Коноху. Поэтому ты должен был уже понять, что спорить со мной бесполезно. – Мои слова заставили Итачи сначала удивиться, а потом мягко и искренне улыбнуться. - Вы не спрашивали у Хокаге, что мог искать Обито в этом тайнике?
- Скорее всего это были свитки с техниками и пророчество на камне. Ты и сама помнишь, что это послание до конца прочесть так никому и не удавалось, и вообще, было исковеркано Зецу.
- Да, пожалуй, ты прав.
- Минада, ни о чем не волнуйся. Возвращайся с Суйгецу домой и будь с мальчиками. Я знаю, что ты хотела бы и сама отправиться на поле боя, но хотя бы сейчас, послушай меня. Хотя бы ради нашего ребенка. – Не могу больше сдерживать себя. Потянувшись, поцеловала его, обвив шею. Я успела соскучиться по нему, а его объятия в ответ говорят только о том, что меньше всего он хочет оставлять меня.
- Хорошо, Итачи.
Попрощавшись, я с Суйгецу вернулась домой, где Карин осталась с детьми. Конечно, мальчики спрашивали, где папа и дядя, и почему они так долго не возвращаются. Кое-как мы смогли объяснить, что они на сложной миссии и пока что не могут вернутся, но непременно совсем скоро снова будут с нами. Безусловно, было страшно жить, когда раз – через раз до тебя доходят звуки с поля боя: где-то техника мощная взорвалась, где-то известия долетели. Приглашенные строители довольно быстро отстраивали деревню, и безусловно, у многих были вопросы, кто где будет жить. Благо, на этот случай, Какаши смог разработать план деревни, а поскольку у меня было разрешение на возведение собственных домов еще до нападения Пейна, то для нас дома, спроектированные мной, уже практически были готовы и мы постепенно переносили вещи и мебель туда. Нам полагалось два дома по документам: один для нас с Итачи, и один для Саске. Карин, Суйгецу и Джуго, который, кстати, на время войны ушел в лес на всякий случай, решили, что им хватит и тех стандартных домиков, что сейчас строятся. Я же сразу сказала, что должно быть минимум 2 детские комнаты в нашем доме, и просто 2 спальни в доме Саске, и обязательно, что бы было по просторной ванной. В общем, раз уж строить, так строить добротно.
Если честно, то меньше всего я хотела находиться в Конохе. Несколько раз эмоции брали надо мной верх и я едва ли не срывалась с места, что бы побежать на поле боя, но каждый раз удавалось, пусть и с трудом, и порой с помощью Карин и Суйгецу, вернуть мозги на место и не совершать настолько опрометчивый поступок. Сейчас не та ситуация, что бы рисковать собой, и, даже в первую очередь, своим ребенком. Да и не могу я оставить Исаму и Минору одних в деревне. Эх, а ведь я так хотела познакомиться с Мадарой-сама лично. Но, видимо, ничего не получится.
С трудом помню тот момент, когда ночное небо озарилось ярким и даже ослепительным лунным светом. Помню, что старалась не смотреть на луну, но, по всей видимости, дело не сколько в визуальном контакте, а самом свете, потому что последнее, что осталось в памяти, как тело сковало, а потом стало опутывать странной лентой, скорее даже, корой дерева. И в сознании я была вплоть до того, пока не оказалась в полной темноте. А потом сон, в котором было все реально. Мечты о будущем… Странно это, насколько я помню, мне должна была сниться моя мечта, мой идеальный мир, но вместо этого я увидела своих позврослевших мальчиков, и родившуюся дочку. Какие же они красивые будут. Да и характеры у них будут те еще. А так, я больше ничего не помню, что касалось бы этой вечной иллюзии. В сознание пришла довольно быстро, когда техника развеялась, что означало одно: Учиха Мадара повержен, Биджу разошлись кто куда по миру, и эта война окончена. Все так медленно и раскачано начиналось, а закончилось так неожиданно и быстро. Даже я, человек, который знал почти все, что должно происходить, не смогла до конца быстро осознать, что все кончено. Кажется, что еще не все, и вот-вот надо ожидать нового нападения. Но, это действительно так. Все действительно закончилось.
Наконец-то пришли новости: шиноби возвращаются в свои деревни. Переживала за Саске: не стал ли он драться с Наруто, цел ли, а про Итачи вообще страшно было думать. Лишь надеясь, что все хорошо. В заботах о детях и работе в Академии пролетело еще несколько дней. Кажется, сегодня они должны уже вернуться. Однако прошел день, наступил вечер, но так никто и не вернулся. Убрав оба дома и наготовив еды, в итоге так и уснула за столом на кухне. Все-таки из-за беременности очень тяжело долго быть бодрой. Силы заканчиваются быстро, хотя срок еще очень маленький. А проснулась очень резко, когда почувствовала, что ко мне нежно прикоснулись и накрыли теплым пледом. Спросони тяжело сфокусировать зрение на чем-то или ком-то, но эти глаза и эту улыбку узнаю сразу.