Не дожидаясь его ответа, оставив его сидеть все на том же месте, я бежала со всех ног к тому, кто должен меня выслушать. Сейчас самое подходящее время – никто не помешает нашему разговору. Мне остается лишь надеяться, что меня поймут и мне помогут, что выслушают, по крайней мере. Они должны все знать. Должны.
Я неслась мимо людей и домов как угарелая, не замечая никого. У меня была только одна цель. Со всей скорости влетев в дом и скинув наспех обувь, я пролетела на кухню. За столом сидел Фугаку-сама, а возле раковины Микото-сан. Увидев меня, все растрепанную и запыханную, они не слабо удивились.
- Минада-чан, что с тобой? Что случилось? – Начала Микото-сан. Она явно испугалась за меня.
- Нет времени объяснять. Фугаку-сама, Микото-сан… папа… мама… Я должна с вами поговорить и кое-что рассказать. Это важно. – Я впервые назвала их именно папой и мамой – никогда себе этого не позволяла. Но они мне были всегда дороги. Какое-то время мы смотрели с Фугаку-сама в глаза друг другу, а я пыталась привести дыхание в норму.
- Хорошо. Идем. – Вот и все, что сказал Фугаку-сама, вставая со своего места и проходя мимо меня. Я знала, что мы пойдем в его кабинет – это было самое подходящее место для такого разговора, и он это понял. Ну что же, я сама решилась на это, значит нет причин для сожаления. Пришло время играть и ставить по-крупному.
========== Глава 9 ==========
Комментарий к Глава 9
Новая глава получилась весьма объемной, но ее невозможно поделить на мелкие составляющие - так пропадет одна главная нить этой главы. Жду ваших комментариев:)
Времени действительно не было – на весь разговор было всего около двух часов, после чего из Академии должен вернуться Саске, а вот когда Итачи придет домой и вовсе неизвестно – он может заявиться в любую минуту. Мы разместились на полу в кабинете Фугаку-сама. Он с Микото-сан сидели рядом, а я напротив них. Даже вспомнилась сцена, когда Итачи почти точно также разговаривал с родителями, только повод был другой и время. И это было даже относительно недавно. Я все думала, как же начать этот разговор, с чего именно и как продолжить, что рассказывать в первую очередь, а что оставить для вопросов. Беседа определенно будет тяжелой, очень тяжелой, но я сделала свой выбор и ход. Теперь отступать некуда.
- Мы слушаем тебя, Минада. Что случилось?
- Фугаку-сама, Микото-сан, то, что я вам сейчас расскажу – страшный секрет, тайна, которую я не могла поведать никому из-за опасений за свою жизнь и тех, кто мне дорог. Прошу вас, выслушайте меня от начала и до конца.
- Рассказывай.
И я начала свой рассказ: кто я, откуда, как попала сюда, что со мной было там, и, самое главное, что я знаю. По началу было тяжело, но чем дальше заходил мой рассказ, тем легче было говорить – все шло как на одном дыхании. Все это время родители молча сидели и слушали меня, ловя каждое мое слово, не перебивали и не обрывали, а в их глазах читалась вся та серьезность, с которой они относились к моей просьбе дослушать внимательно до конца. Я говорила о скорой трагедии, о том, что это сделает Итачи, об Обито, который ему поможет в этом, об Акацки, Орочимару, Саске, который уйдет к этому сумасшедшему ученому в поисках силы для мести, о том, какую психологическую травму он получит после трагедии, о том, что натворит, о Великой Войне Шиноби, Учиха Мадаре, Ооцуцуки Кагуе, и еще очень и очень многое. Самым тяжелым мне, на удивление, было рассказывать о последнем бое между Саске и Итачи, в котором последний погибнет от части из-за болезни, про которую я так же не забыла рассказать. О Данзо, старейшинах и Третьем Хокаге было противно говорить, но так же не остались без внимания. Говорить обо всем этом мне было тяжело, но еще тяжелее было понимать, что все это мне снова придется пережить, только теперь по-настоящему.
- Поэтому, Фугаку-сама, я прошу вас о помощи. Я не могу исправить все это сама, но вы ведь наверняка способны повлиять на ситуацию. – Какое-то время Фугаку-сама сидел молча, прикрыв глаза и явно о чем-то размышляя. В это время Микото-сан явно прибывала в шоковом состоянии, часто фокусируя взгляд то на мне, то на своем муже. Я боялась, по-настоящему, потому что сейчас именно от него зависело многое.
- В твой рассказ поверить можно, хоть и тяжело, такого никогда не случалось в нашем мире и все то, о чем ты говоришь кажется лишь вымыслом. В прочем, подозрения о том, что что-то с тобой не так были с самого начала – ты изначально вела себя не как ребенок.
- Понимаю, и поэтому, пожалуйста, используйте на мне свой шаринган, я покажу вам все, что помню сама. Там я не смогу вам соврать, но смогу показать все, что знаю, все, что может случиться дальше, если все оставить как есть.
- Ты так хочешь, что бы мы тебе поверили, Минада-чан?
- Я не хочу скрывать от вас ничего. Я устала прятаться, Микото-сан. Я всегда доверяла вам и любила вас, и мысль о том, что я вас обманываю или не могу помочь вам, убивает меня изнутри.
- Ты можешь не выдержать нагрузки. Ты знаешь правило – не использовать на гражданских техники шиноби, что бы не подвергать их жизни опасности. Если с тобой что-то случится…
- Знаю. Но я выдержу, вы знаете это, Фугаку-сама.
- Так и быть. Посмотри мне в глаза. – Без всякого страха я взглянула в уже изменившиеся глаза Фугаку-сама и мгновенно оказалась в другом измерении, по сути. Я показывала ему все, что знала, что помнила, все то, как и что по идее будет происходить в будущем, если ничего не поменять. Старалась ничего не упустить, не забыть, ведь от этого зависело многое теперь. И о том, как Шисуи погиб, и о заговоре не только клана, но и Данзо, о его «секрете». Сама же я чувствовала, как мне плохо – голова разрывалась от боли, тело трясло, в глазах начиналась мигрень, и все это только усиливалось с каждой секундой пребывания в иллюзии. Словно сама жизнь постепенно покидает мое тело, медленно и мучительно. И это на мне еще не применяют никаких издевательств и пыток – я все делаю по собственной доброй воли и никто на меня не давит.
Когда я вернулась в реальность, хотелось мгновенно потерять сознание – настолько плохо мне было, но нужно было закончить наш разговор. Неожиданно я почувствовала что-то теплое под носом, и проведя пальцем поняла, что у меня носом пошла кровь от столь сильного воздействия на мой мозг и глаза, и совершенно не подготовленное для такого дела тело. Кое-как, я все таки собралась с силами, и огромное спасибо, что меня сразу же не стали жалеть.
- Минада-чан, все хорошо? – А, нет, Микото-сан не была бы собой, если бы не стала беспокоиться за меня. Она всегда это делает.
- Да, все в порядке. Говорила же, что выдержу. Теперь вы мне верите, Фугаку-сама? – Мое дыхание сбилось очень сильно, отдышка была на каждом слове, а на лбу выступил пот. Такое ощущение, словно я пробежала марафон и не меньше.
- Да. Но Минада, к сожалению, предотвратить казнь клана я не смогу, и никто не сможет. Это наше наказание, за то, что пошли против деревни. Ни клан ни деревня не согласны идти на какие-либо уступки, даже если я лично против этого.
- Но Фугаку-сама, казнить целый клан рукой одного человека, далеко не незнакомого человека – это жестоко! Вашего сына, любимого старшего сына заставят казнить собственных родителей! Это же убьет его изнутри! А Саске! А о нем хоть кто-нибудь из вас думает!? Вы же видели, каким он станет, что с ним будет, Фугаку-сама! И вы все равно готовы пойти на это?!
- Минада-чан…
- Нет! Вы ведь ни в чем не виноваты! Даже нападение Девятихвостого, в котором вас обвиняют – это ведь сплошная паранойя нескольких людей, испытывающих страх перед кланом! Я не могу с вами согласиться, Фугаку-сама! Я не могу этого принять! – Я кричала, впервые за все эти годы мои эмоции взяли надо мной полный контроль и я кричала на взрослых людей, словно безумная. Но проблема в том, что я действительно не понимаю этого понятия чести и гордости шиноби, этой слепой, именно слепой преданности верхушке. Такое ощущение, словно Фугаку и сам хочет, что бы кто-то уничтожил клан, но у самого как будто кишка тонка это сделать, ведь тогда его личная честь будет задета. А тут так удачно предложат Итачи эту миссию. Если только мои чувства меня не подводят, а догадка верна, то не зря я все равно всегда была настороже в его отношении.