- Минада-чан, Фугаку показал мне все, что ты ему поведала. Скажи, это все правда? Итачи, действительно, захочет умереть от рук Саске и для него все закончится в 21 год?
- Да, Микото-сан, так все и будет, если ничего не изменить.
- Ясно. Тогда, возьми, пожалуйста, вот это, и передай им, когда они будут покидать Коноху. – Она протянула мне два запечатанных подписанных письма, адресованные Итачи и Саске. – Они вырастут такими красивыми мужчинами. Я хочу, что бы у них было будущее, у них обоих. Как и у тебя, Минада-чан. Пожалуйста, помоги им.
- Я сделаю все, что только возможно, что только будет в моих силах, чтобы исправить, пусть не все, но хотя бы что-то. – С этими словами я приняла письма и спрятала в кармане своих штанов. По сути, сейчас я держала последние слова и наставления матери для своих сыновей. Последние… После этих писем, ни Саске ни Итачи не получат ни единой весточки от их мамы. Я не стану их открывать, никогда, что бы там не было написано. Уверена, это очень личное. Я просто сохраню их, и отдам, когда они будут покидать деревню, каждому в свое время.
Так прошла еще неделя спокойствия и мира. Я ходила на работу в полицию, где с каждым днем становилось все хуже и хуже, потом домой. Часто оставалась в доме Микото и Фугаку, но, если быть честной и откровенной, я каждый раз там себя ощущала, как на пороховой бочке, которая должна взорваться в любую минуту. Каждый раз часы медленно отсчитывали минуты и секунды, каждый день я с долей ужаса встречала вечер, изо дня в день, впервые, молилась всем богам, какие только есть, даже Кагуе, что бы мой кошмар отсрочился еще на день, ночи проводила в страхе. Я надеялась, что Итачи сможет найти выход из этой ситуации, придет и скажет: «Минада, все будет в порядке». Но этого не происходило, а я все верила в это. Часто в фанфиках героини сами находят выход из ситуации, придумывают хитроумный план, который опирался на их сверхчеловеческие силы. Но проблема заключается в том, что в реальности я – самая обычная девочка, без каких-либо сил или способностей, и все, что я смогла сделать – это рассказать все тому, в кого верю, и положиться на него. Но, не смотря ни на что, мне нужно было держаться, не сдаваться, не падать духом и не показывать того, что меня колотит. Это было похоже на пытку, и хотелось, что бы это уже скорее прекратилось. Боюсь даже представить, какого на самом деле было Итачи. Мы почти перестали общаться, избегали порой даже взглядов в сторону друг друга, что бы заговорить, нам нужна была ну очень веская причина, часто Итачи даже с нами не сидел за одним столом, уходя в свою комнату. Не знаю, почему, но в такие моменты, я и сама старалась уйти в свою комнату, закрыть дверь и, сев возле одной из стен, поджав под себя ноги, тихонько плакать и напевать разные песни, стараясь хотя бы так успокоиться. Наши комнаты с Итачи соседствовали и имели общую стену, но на тот момент я совершенно не задумывалась о том, слышит ли меня кто-то. Я хотела побыть с собой, мне было жалко, что я оставляла Саске одного в этой ситуации, в полной растерянности и непонимания, что происходит, но я не могла по-другому, мне было слишком плохо морально, что бы вынести еще что-либо. Хотя должна сказать, что после того разговора, когда я рассказала Саске о своем «сне», он стал внимательнее присматриваться ко многим вещам и стал серьезнее. В моменты моего морального опустошения, я почему-то вспоминала чаще всего две песни, которые начала напевать: «Песня о любви, которой не было» группы Непара, и «Город Обмана» Елки. А сколько я в итоге просидела в своей депрессии - не известно. Помню, что уснула я все также сидя, опираясь на стену, даже ничем не укрывшись.
========== Глава 13 ==========
Комментарий к Глава 13
Дорогие читатели, эта глава далась мне с большим трудом в эмоциональном плане. Очень надеюсь, что смогла передать многие чувства, эмоции и переживания главной героини. Поэтому буду очень рада вашим комментариям:) Дальше будет только интереснее;)
Так прошли еще пара дней… а может и неделя. Из-за своей эмоциональной неустойчивости и отсутствия нормального сна я потеряла счет дням. Я больше не могла скрывать свое состояние и надевать улыбку каждому встреченному. Вообще, все стали очень осторожными и внимательными, а еще очень скрытными. Безмятежные разговоры и пустая болтовня о ночных приключениях сотрудников полиции стали крайне редким явлением. Зачастую все молчали или общались шепотом между собой, что бы никто не смог их услышать. И, к сожалению, их напряженное и довольно враждебное настроение передавалось и на обычных людей. Ни для кого не секрет, что представители клана Учиха, в особенности мужчины, всегда обладали суровым внешним видом, но, одновременно с этим, были если не самыми, то точно одни из самых красивых мужчин деревни. Впрочем, суровость была все-таки на первом месте. Именно из-за этой черты их внешности они всегда до чертиков пугали многих людей и привлекали женщин. Но в последнее время последнего стало меньше, а вот суровость возросла, из-за чего они часто перегибали палку при задержаниях. Как итог, их стали недолюбливать сильнее, чем это было раньше. Правильно тогда в сериях Орочимару сделал замечание Тобираме: «Вы сделали их теми, кого люди всегда ненавидят больше всего». Сейчас эта ненависть набирала огромные обороты.
Сегодня мое сердце было с самого утра не на месте, но я списала это на общее, и в частности, моральное недомогание, которое стало в последнее время моим постоянным спутником. Ничего не шло в голову, глаза не могли ни на чем сфокусироваться, иногда возникало чувство, словно внутри меня пустыня и по этой безжизненной выжженной земле катится перекати-поле. Я даже никого и ничего не могла расслышать – все влетало в одно ухо и тут же вылетало в другое. Из-за этого я успела испортить несколько важных документов, неправильно их заполнив, разбить кружку, вылив на себя горячий чай, а, соответственно, еще и ошпариться, и, как апофеоз всего, упасть с лестницы, запутавшись в собственных ногах. Решение нескольких сотрудников был единогласным – срочно отправить меня домой, пока я не разнесла случайно все здание, приправив это гневными речами и замечаниями, что у меня руки сегодня растут из одного места, явно не подходящего для работы. С одной стороны, впору бы обидеться на них за это, ведь такое со мной впервые за все время работы, но, с другой стороны, я понимала их и знала причину их поведения. Обе стороны конфликта занимали выжидающую позицию – кто ударит первым. Вот только Фугаку, Микото, Итачи и я знали прекрасно, за кем будет этот первый и трагически решающий ход. Сама того не понимая и не осознавая, я пришла домой не в свою небольшую, но очень уютную квартирку, а в дом моих слез и любви. У меня появилась одна глупая привычка: если мне плохо – иду на кухню и начинаю делать все, что только можно, от готовки до уборки, перебирания всех продуктов, отклеиванию всяких листиков и так далее. А поскольку за последнее время состояние морального уничтожения было моим по умолчанию, кухня была, пожалуй, самой чистой, я бы даже сказала, стерильной комнатой в доме. А еще постоянно в холодильнике была еда, приготовленная про запас. Вот и опять, никому ничего не сказав и не оповестив о своем прибытии, прошла на кухню и стала всем на свете заниматься. Оторвалась я от этого занимательного дела, только когда меня позвали.
- Для шиноби иметь столь отличительные шаблонные черты может быть губительно, Минада-чан.
- Сколько раз вам повторять, Микото-сан, я не шиноби. – Уже давно нет смысла притворяться и строить из себя маленькую девочку перед этой великолепной во всех смыслах женщиной. За все то время, что я живу с этой семьей, Микото-сан успела стать для меня мамой, хотя сейчас будет лучше назвать нас подругами. Я хотела быть похожей на нее, по возможности перенять какие-нибудь ее черты, а если быть точнее, то научиться чисто японским манерам поведения в разных ситуациях.
- Ты повторяешь это каждый раз, но ты ведь так и не поняла смысла слова шиноби.
- Как же не поняла? Прекрасно поняла. Быть шиноби значит жертвовать всем не свете ради непонятно кого и чего, убивать просто потому что тебе приказали это сделать, может быть даже стать изгоем, предателем и врагом и искренне не понимать, а как же так на свете появляются такие организации как «Акацки». – Сарказм наше все. На это я услышала тяжелый глубокий вздох Микото, а потом почувствовала, как мне на плечо легла ее рука.