Стала ли я Учиха за это время? В плане фамилии – нет, я так и не взяла ее. Но в плане воспитания – да, определенно и точно я смогла убедиться в том, что если бы мне было суждено именно переродиться в этом мире, я определенно была бы Учиха. Я горжусь этим кланом, и эту гордость и любовь я пронесу через всю жизнь, с гордо поднятой головой, громко произнося имя этого великого клана. Мадара… Ты всегда делал все возможное для защиты клана. Как же жаль, что тебя нет именно сейчас в Конохе. Все верно: шиноби – это защитник. А что защищать и как защищать – каждый решает для себя сам. И совсем не обязательно цели каждого шиноби должны совпадать. Сколько людей – столько и мнений.
Я бежала, но из-за слабой физической подготовки быстро начала задыхаться, потому остановилась всего на минуту, как мои уши прорезал оглушающий крик, который довольно быстро прекратился. Новая волна страха и паники начала накрывать меня, и я бы наверно, как любой нормальный человек в такой ситуации, закричала бы, остолбенела и смиренно дождалась своего часа смерти, будучи застигнутой посреди улицы, глупо выбежав из укрытия в виде непроглядной тьмы между домами. Вместо этого я прижалась к стене одного из домов, практически вжимаясь в него и решила переждать какое-то время. Крик раздался совсем неподалеку от моего укрытия, значит, убийца рядом. Но поскольку был открытым вопрос, кто это именно, самым лучшим выходом я посчитала застыть на месте в укрытии. Если быть точнее, то спрятаться в коробке, которая валялась неподалеку. Хоть внутри и было тесновато, тем лучше было для меня. На моей стороне отсутствие чакры и знание местности. Какое-то время я продолжала слушать мужские и женские крики и вопли, плач детей и звуки разлетающихся вдребезги предметов. Как же это сейчас символично. Каждый из этих разбитых предметов как олицетворения разрушения целой семьи. Кто-то пытался сопротивляться, поэтому иногда проскакивал лязг и скрежет метала. Мозг самопроизвольно рисовал чудовищные картинки, опираясь на имеющуюся информацию. Через какое-то время звуки стали удаляться дальше, ближе к дому родителей Итачи и Саске, поэтому я рискнула вылезти из укрытия и побежать дальше. А дальше была полиция Конохи…
Не знаю, каким таким чудом я не высунулась на квартал вперед. Наверно чертов Хагоромо наблюдает сверху на все это и помогает. Обстановку я не видела, что там именно происходило возле ступеней на входе в здание. Все, что я могла делать – это слушать звон цепей и разговор двоих.
- У тебя хорошие глаза. Я их заберу.
- Итачи, спаси меня… - Изуми… Значит ход истории такой же, как был описан в аниме, а не в новелле об Итачи. Глупая девчонка… Поражалась этому моменту еще в аниме. Она сделала всего пару атак, и, осознав, что они не сработают и она во много раз слабее Обито, сразу же забилась в истерике, моля и зовя на помощь того, кто явно далеко. Может быть это прозвучит и жестоко сейчас от меня, но мне кажется, что так себя вести было бы логично такой как мне, то есть человеку, совершенно криворукому и несмыслящему в ремесле шиноби, но не ей, не той, кто учился быть шиноби. Мгновение и мои уши снова прорезал крик, только теперь женский, и я точно знала, кому он принадлежит. Хочется ли мне плакать? Глупый вопрос, и не менее глупый ответ. Конечно, ведь сейчас умирают те, кто стал для меня семьей и кого я люблю. Но на это нет времени. Если я сейчас дам волю своим эмоциям я точно и сама тут помру, а этого допустить нельзя. Собрав всю свою волю в кулак, я постаралась мысленно стать хладнокровнее, и, выждав какое-то время, двинулась дальше.
Каким-то чудом я выбралась из всего этого кошмара. Поднявшись в квартиру, я моментально закрыла дверь на все замки, что только есть, но окна оставила настежь открытыми. Кто-то скажет, дура, что так поступила, ведь тебе дали четкие указания, что делать. Ну и пускай для всех я буду ею. Но я так же знаю, я уверена, что он придет, он захочет со мной увидеться в последний раз на прощание. И я буду ждать его. Похоже, Микото-сан, вы оказались правы. Я действительно полюбила его, по-настоящему, в этой реальности, и совсем не по-детски. Он дорог мне, и для его защиты я переверну этот мир вверх тормашками, если понадобится.
Я стояла у одного из открытых окон, рассматривая селение через тонкую тюль. Удивительно, эта занавеска сейчас выглядит ужасно символично. За этой занавесой целый мир. Вся деревня уже ложится спать, даже одинокие фонари уже горят, но жизнь продолжается. Но для меня, находящейся по другую сторону этой занавески, сейчас все остановилось. Пустота и вечная скорбь – вот и все, что меня сейчас наполняет изнури. А еще гнев… Коноха, Хокаге, Данзо, Старейшины… возможно, будь у меня сейчас силы, я бы забыла обо всем и прямо сейчас кинулась на них, переламывая каждому из них каждую косточку в их теле, каждый сустав, каждый орган. Но нет, нужно успокоиться и стать хладнокровной. Моя месть будет ледяной для последних в этом списке. Хоть я и стою в тончайшем легеньком красном платье до колена на тоненьких лямках, которое служило мне ночнушкой, я не чувствовала ни холода ни ветра, хотя было и то и другое. Распущенные волосы трепало во все стороны и скорее всего они уже спутались, но и это меня не напрягает. А потом я почувствовала, словно кто-то стоит за моей спиной, но не приближается. Как странно, моему телу 8 лет, но я и сама сейчас чувствую, как визуально кажусь взрослее.
- Находиться спиной к противнику чревато быстрой смерти.
- Для тебя я не противник. При желании ты мог бы уже раза три точно меня убить всего одним своим выпадом и я даже не поняла бы, что случилось. Но я знаю, ты этого не сделаешь.
- Я убил всю нашу семью, весь клан, принял сторону деревни и не оправдал твоей веры в меня, и ты все еще веришь, что моя рука не поднимется еще раз?
- Ну, если ты уверен в обратном, то вперед, действуй. Я сопротивляться не стану и отдамся твоей воле. – Повернувшись к Итачи лицом, я едва не столкнулась с ним – никак не предполагала, что он окажется настолько рядом со мной, что я смогу почувствовать его дыхание, его запах, красные дорожки на щеках от уже пролитых слез, и еще… запах крови, в которой было его лицо, руки, униформа АНБУ. Он не стал прятаться за свою маску АНБУ, и в итоге я могла в последний раз насладиться и попытаться запомнить каждую черту на его лице. Не важно, просто на прощание или перед своей смертью, но я хочу чтобы эти глаза преследовали меня каждую ночь, хоть в кошмарах, хоть в светлых снах, что бы в каждом прохожем я пыталась найти его, что бы помнить его вечно до нашей следующей встречи.
Он поднял руку, в которую была вложена окровавленная катана. Вот и все. Похоже, ты сделал свой окончательный выбор, Итачи, решив устранить ту единственную помеху, которая может нарушить все твои планы касательно Саске. Ну что же, я не стану закрывать глаза, делать последний глубокий вдох, молить о пощаде или плакать. Нет. Я приму твое решение, каким бы оно не было, и буду смотреть на тебя с искренней улыбкой до самого последнего момента.
Я уже ждала боли от смертельной раны, но ни через секунду, ни через тридцать этого не произошло. Вместо этого я почувствовала что-то мокрое на своем плече и жар, окутывающий меня. Когда сознание стало ясным, все прояснилось. Итачи крепко обнимал меня, прижимая к себе. Он дрожал… и плакал. Катана со звоном упала на пол. Кровь с его одежды перекинулась на мою и стала жадно поглощать и без того красную материю. Но мне было все равно. Я не оттолкну его, хоть запах крови мне неприятен. Вместо этого я прижала его в ответ, обвив руками его талию. Кончиками пальцев я почувствовала, что теперь они тоже в этой липкой и склизкой жидкости, но ничего. Кровь с тела можно смыть, телесные раны залечить, а вот израненную душу практически невозможно. Но я постараюсь. Я стала гладить его по спине, тихонько напевая ему на ухо какую-то мелодию, и постепенно его дрожь прекратилась.