- Мне нужно увидеть Учиха Саске. – В мгновение вокруг меня и девушки в регистратуре все затихло. Все перестали шушукаться и сплетничать. Теперь они наверняка были заинтересованы мной.
- Прости, девочка, но я не могу тебя пустить к нему. Он все еще без сознания и часы посещения у нас строго ограничены.
- Прошу, пустите, это мой брат. – Теперь атмосфера вокруг нас стала еще более странной. Хотя, что тут странного, в больнице конечно же уже все знают. Вести о случившемся быстро разлетаются в маленькой деревне шиноби и тем более о таком клане, как Учиха.
- Как ваше имя?
- Минада… Учиха Минада. – Как же больно произносить эту фамилию. Я всегда так противилась носить ее, что бы не опозорить это имя своим безродным происхождением, а теперь мне приходится это делать, что бы доказать, что я не просто проходящая фанатка Саске. Я чувствовала каждый сочувствующий взгляд, направленный в мою сторону. Как будто они тут все решили меня пожалеть. Какая же это мерзость.
- Простите, но я не могу вас пустить, даже если вы действительно сестра Саске-куна.
- Почему?
- Всем известно, что у Саске-куна был старший брат, о сестре ни слова.
- Я приемная дочь Фугаку-сама… И почему БЫЛ старший брат? Итачи жив, он есть, и никогда не перестанет им быть.
- Простите, ничем не могу вам помочь. Уходите, девочка. И лучше не произносите имя преступника S-класса так спокойно.
Ну и что мне теперь делать? Пока я не увижусь с Саске я ни за что не пойду в здание полиции. Значит буду тут сидеть, прямо возле прохода в коридор с палатами под стенкой. Не произносить имя Итачи так спокойно? Преступник S-класса? Быстро же отдали приказ на причисление его к этому списку. Не знаю я, сколько я так просидела. Мне не хотелось ни пить ни есть, даже чувств никаких не было.
- Минада-чан? Почему ты здесь сидишь? Вставай, а иначе простудишься. – Этот голос, такой знакомый. Все таки подняв глаза, первое, что я заметила примечательного – это два забавных «бублика» на голове.
- Акиха-сан… - Да, та самая медсестра, что ухаживала за мной в самом начале. После моей выписки мы продолжили с ней общаться, когда встречались в деревне или когда мне нужно было по делам в больницу. За это время она успела стать врачом.
- Давай, вставай, Минада-чан. Тут слишком холодно сидеть. Идем.
- Акиха-сан, простите, но…
- Хана-сан, это моя пациентка и сейчас ей нужна психологическая помощь. – Заставив меня все таки подняться с пола, схватив за локоть, она направилась вместе со мной по коридору палат, придерживая.
- Никогда не слышала, что бы вы таким приказным тоном общались с кем-то, Акиха-сан.
- А я никогда не видела тебя настолько подавленной, Минада-чан. Я уже слышала о трагедии, которая произошла ночью. Об этом сейчас не говорит только ленивый. Проходи.
Зайдя в палату, я сначала даже не поняла, где мы оказались. Только спустя некоторое время я поняла, куда меня привела Акиха-сан.
- Саске…
- Этой ночью было мое дежурство, когда Саске-куна принесли на руках АНБУ, а поскольку я хорошо его помню, то сделала все возможное, что бы стать его лечащим врачом.
- Ясно. Спасибо вам большое, Акиха-сан. – Подойдя к кровати, я увидела там лежащего мелкого. Выглядел он весьма болезненно, мимика изображала сильную боль и глубокую печаль. От этого стало еще тяжелее. – Скажите, как его состояние?
- Он подвергся сильному воздействию иллюзии, полагаю, что это был шаринган, пара ссадин, но они не представляют абсолютно никакой угрозы. Самая большая проблема – его психическое состояние. И не только его. На тебе лица нет, Минада-чан…
- Акиха-сан, скажите, что мне делать? Как можно помочь Саске в такой ситуации?
- Трудно сказать, Минада-чан. В деревне нет специалистов, которые смогли бы оказать подобную помощь. Но, думаю, если рядом будет не безразличный человек, то он сможет справиться с этой болью. Но первое время будет очень тяжело. Такое трудно пережить, а сохранять еще хоть какое-то вменяемое состояние еще труднее. Я удивлена, что ты стараешься держаться, Минада-чан.
- Кто-то ведь должен… - Тяжело вздохнув, Акиха-сан принялась перебирать какие-то бумаги, а потом, положив руку на лоб Саске начала выпускать чакру. Впервые видела процесс лечения чакрой вживую. А так, только в аниме. Кстати, ее манипуляции и цвет чакры очень похож на то, что делала Цунаде, когда лечила Саске.
- И все-таки мне не верится в то, что Итачи мог так поступить… Чувствует мое сердце, что-то здесь не так. Если бы было возможным высказывать свое личное мнение, я бы уже трубила во все горны, что дело явно не чисто. Но увы, мы имеем, что имеем. – После некоторой паузы, сказала Акиха-сан. Удивительно, эта женщина умнее, чем даже я себе представляла. За все эти годы я не раз убедилась в том, что она далеко не глупая. Она не часто в слух высказывает свое мнение касательно каких-то вещей, но это вовсе не значит, что она не сделала определенный вывод уже. Вот и сейчас происходит то же самое.
- Простите, можно мне побыть с Саске наедине?
- Да, конечно. Если что, я буду в общем холле.
- Угу… - Когда двери закрылись, я присела на стул, стоящий возле кровати и начала гладить его по волосам. Все-таки жесткие у него волосы. Но, внешне он очень похож на Микото. Те же мягкие и более плавные черты лица, глаза, да и цвет волос тоже как у мамы. Действительно, Итачи всегда выглядит более сурово, а с возрастом это станет еще заметнее. Он больше похож на папу, во всем. А Саске – это точно мамина копия. Странно, только сейчас я так спокойно называю Микото и Фугаку мамой и папой. Надо было это делать чаще еще при их жизни.
Не знаю, сколько я уже так сижу, как умолишенная глажу одной рукой волосы мелкого, а другой держу его ладонь, крепко сжимая.
- Прости меня, Саске. Это я во всем виновата. Моя вина в том, что я не остановила Итачи, не заставила его изменить своего решения, не удержала от этого глупого приказа. Я так виновата. Мне не смыть этого никогда, не загладить вину перед тобой, родителями, кланом, Итачи… Я ничего не смогла сделать. И в итоге, все, что я могу сейчас сделать – просить у тебя прощения. – Слезы сами по себе градом посыпались из глаз, пропитывая мою одежду и попадая на постельное белье. Наконец-то… Я все таки расплакалась. Не хотела, но этим слезам нужно выйти. Мне нужна возможность поскорбеть. Неожиданно я почувствовала прикосновение к своей руке.
- Сестренка, ты не виновата. Не плачь, Минада.– Тоненький, тихий и хриплый голосок Саске сначала взволновал меня.
- Саске, ты очнулся. Я позову врача.
- Не надо. Не хочу.
- Как ты? – Я не получила ответа на этот вопрос, но все было понятно и без слов. От последствий шарингана я отходила сутки, если не больше, а Саске, хоть и шиноби, и Учиха, но все таки ребенок, и непонятно, что именно Итачи показал ему в иллюзии. Он сидел и смотрел своими большими стеклянными глазенками то перед собой, то на меня.
- Все… было все, как в твоем сне, Минада. Брат убил их всех: дядю, тетю, бабушку, дедушку, маму и папу. Он оставил в живых только нас, что бы мы отомстили. Он показал, как именно убивал их всех. Я не хотел, а он продолжал показывать все новые и новые смерти! Он сказал, что сделал это, чтобы проверить свои способности! Как?! Зачем?! – Я видела, что у Саске началась самая настоящая истерика. Он мотал головой, повышал голос, бился в агонии, его зрачки расширились, а дышал он через рот, словно задыхаясь. Если сейчас это не остановить – он с ума сойдет. Крепко обняв, я начала его успокаивать, а что бы нас, не дай боги, хоть кто-то услышал, стала на ухо ему очень тихо шептать, чтобы кроме него никто не смог меня услышать или прочитать по губам.
- Саске, братик, пожалуйста, успокойся. Тебе больно, я знаю. Мне тоже очень больно, я тоже много кого любила в клане. Послушай меня, пожалуйста. Послушай и подумай. Стал бы наш брат ради простой проверки силы убивать даже маленьких детей или стариков? Зачем ему это? Они бы не смогли оказать хоть какое-то сопротивление. Зачем оставил нас с тобой? Отомстить ему? Но он ведь хотел проверить способности, по его словам.
- Но, это же…
- Саске, не прошло и часа после трагедии, как об этом узнал Хокаге и АНБУ… в деревне, в мирное время. А ты был сразу доставлен в больницу, и меня не хотели пускать к тебе, хоть я и сказала, что твоя сестра. Разве все это не странно? – Я почувствовала, как Саске сначала напрягся, вслушиваясь в каждое мое слово, а потом немного расслабился. Совсем немного, но мне и это было достаточно. Теперь с ним можно разговаривать более спокойно.