- Минада, к тебе пришли! – Что такое? Снова Саске пришел? Вряд ли. Угава-сан тогда не произнес бы эти слова с таким раздражением. Хоть мы с Саске и дети благородного клана шиноби, а Угава-сан терпеть не может шиноби в принципе из-за трагедии в его семье, но к нам он относился довольно тепло. Кого там черти принесли?
- Минада-сан, Хокаге-сама просит зайти к нему прямо сейчас. – Действительно, черти принесли. Какаши, мать твою за ногу. Сколько еще в жизни я буду об тебя спотыкаться? Наверно всю жизнь. Ты же все таки наставник Саске и знаешь, нет, был знаком с Итачи.
- Я не могу, у меня работа.
- Минада, иди. Хокаге-сама ждать не привык. – Угава-сан поменялся в лице. Такого раздражения у него я еще ни разу не видела. Похоже, ему тоже не нравится все это.
- Хорошо. Я не надолго. Вернусь и помогу вам. Я готова.
- Чертовы шиноби… Не теряй бдительности… - Совсем тихо сказал Угава-сан, когда я проходила мимо него. Его можно понять. Его семья никогда не была связана с деятельностью шиноби, и он думал, что так и будет жить спокойно, владея этим кафе. Но его дочь захотела быть шиноби и поступила в Академию. Как я поняла, она была вовсе не дурна собой и способностей ей не занимать, и в возрасте 13 лет она стала чунином. Потом влюбилась в парня из другой команды и они рано поженились. Как мне рассказывал Угава-сан, из-за военного положения никто уже не обращал внимания на возраст, и если нужно было, могли поженить прямо на поле боя или в палаточном городке. Но, в итоге, во время Третьей Великой Войны Шиноби, их отряды попали в засаду, а если быть точнее, то их согнали туда по приказу как скот, под безжалостные атаки врага. Им негде было укрыться и они были абсолютно на виду у всех. Шанс выжить был нулевой. Как потом оправдывался Третий: их отряды должны были всего лишь отвлечь внимание противника, но их раскусили. В итоге из отряда в 20 человек не выжил никто, включая беременную дочь Угавы-сана и ее мужа.
Угава-сан рассказал мне об этом всего лишь один раз, когда напился в хлам прямо в кафе. Как потом выяснилось, это был день той самой трагедии. Услышав эту историю, я рыдала как маленький ребенок, закрывала рот рукой, что бы не заорать на всю округу, а слезы проливным дождем лились. Именно тогда я решила для себя одну простую вещь: я больше не желаю слушать от Итачи всякий бред про преданность шиноби, честь, долг и прочую лапшу, которую килограммами вешают им на уши. Кого защищать? Какой мир шиноби? Только близких, только родных, только тех, кого любишь. Защищаете лжецов и подлецов, которые никогда не побрезгуют отправить вас всех на убой, если понадобится, а потом еще и предателем сделают, если выживешь каким-то чудом.
- У нас мало времени, так что придется поторопиться.
-Хоть я и Учиха, но не шиноби – бегать как вы я не умею и не собираюсь, а потому мы пойдем спокойно пешком. Нам идти всего 20 минут. – Между нами чувствовалось напряжение. Еще бы, ведь я так холодно разговаривала с Какаши.
- Все таки в тот раз я был прав, сказав, что ты дочь Фугаку-самы. Значит ты обманула? Почему?
- Я не умею обманывать, лишь недоговорила в тот раз. Всегда трудно следить за тем, кому и что ты соврал, поэтому лучше жестокая правда. И я не родная его дочь.
- У меня не было возможности выразить соболезнования произошедшей трагедии…
- Не стоит и пытаться, Какаши-сан.
- Саске рассказал о своей цели. Он хочет заставить брата просить прощения за содеянное и жаждет наказания. А что насчет вас?
- Правосудия.
- Я так и думал… Вы с Саске одержимы ненавистью к Итачи…
- С чего вы взяли, что я имела в виду Итачи? Мой гнев направлен другую сторону, Какаши-сан. Это Саске многое не знает еще, но не я. Например, вы, Какаши-сан. Вас нигде не грызет поганое чувство, словно в той истории что-то не так? Вы были его командиром сначала в АНБУ, и что вы делали? Втирали ему про тяготы и лишения службы. Вы хоть раз пытались понять его как человека? Узнать его, поговорить с ним по душам, попытаться хотя бы подружиться. Я понимаю прекрасно, что как член АНБУ и шиноби Конохи вы должны выполнять приказы и следовать правилам, а иначе вас заклеймят предателем и трусом, но знаете, те, кто предают своих не только друзей, но и товарищей, не пытается их понять и узнать, и не хочет даже попытаться проверить обстоятельства вещей, произошедших с ним, хуже дерьма, которым срет скот. – Когда я остановилась, поняла, что Какаши отстал от меня на несколько шагов и стоит как вкопанный. Да, я почти процитировала его же слова, но только немного украсила подходящими эпитетами. Между нами возникла гнетущая тишина, оба с полной серьезностью смотрели друг на друга, и словно пытались понять что-то для себя: он, как мне кажется, сказанные мной слова, а я его выражение лица. И снова возникло это чувство, словно нет никакой разницы в условном возрасте между нами.
- Кто же… твои враги, Минада-сан?
- Все, кто не из моей семьи и попытается причинить им вред – мои враги, Какаши-сан. Не хотелось бы мне, что бы вы тоже им стали. Ну что же, пойдемте. А то многоуважаемый Хокаге-сама скоро умрет от старости, ожидая нас. – Ехидство, сарказм, ирония, высокомерие и тщеславие, все это выливалось из меня. Но мне было все равно. Я была словно королева Серсея из «Игры Престолов», я почти повторила ее же слова. Отчасти, я немного испугалась самой себя за это, но даже если это так и на самом деле я этого не хочу, то сделаю вид, что все так и есть. Ничего, пусть видят, что я не собираюсь молчать и играть роль бедной девочки, потерявшей всех. Изначально я из другого мира, и это из меня не вытравить никакими речами. И я не должна забывать, кто я и откуда.
Так мы и дошли до здания Хокаге. Удивительно, но за все годы, прожитые в этом мире, я впервые поднимаюсь по этой лестнице в кабинет правителя этой деревни. Когда я вместе с Фугаку… с отцом ходила на советы джонинов, мы обычно сидели в большом зале совещания и все. Поэтому я впервые видела эти довольно широкие коридоры, идущие полукругом, красные колонны и большие красные двери. Остановившись возле одной из них, Какаши постучал, и, получив разрешение войти, двери открылись.
Как оказалось, мы пришли в личный кабинет Хокаге, где друг напротив друга стояли два дивана, между которыми стоял невысокий столик. На стене, почти под потолком, я увидела изображения всех Хокаге, на полках лежали огромные кипы бумаг, папок и свитков. Запах был какой-то странный, хотя, нет… это точно запах старости. Тут ото всюду так и несет старьем, кроме диванов, и то сомневаюсь, что они новые.
- Добрый день, Минада-сан. Прошу, присаживайтесь. Чай? – Само дружелюбие, но серьезность в глазах выдает его. Он улыбается, но это лишь для попытки сглаживания обстановки. Он уже наверняка понял мое к нему отношение.
- Добрый день, Хокаге-сама. У меня много работы, поэтому от чая я откажусь.
- Что же, тогда буду краток. – После нескольких минут молчания он все таки заговорил, предварительно тяжело и как-то обреченно вздохнув. Он протянул мне лист бумаги, где вверху было написано: «Разрешение на выполнение миссий ранга С, В, А, S, экзаменов для повышения звания». Я внимательно стала его читать. Все понятно: поскольку Фугаку… да что б меня… отец оставил клан Учиха на меня как на старшую, то я, по сути, являюсь главой этого клана, по крайней мере, номинально точно. А раз так, то я должна дать свое отдельное и личное разрешение для Саске. Хитро. Этим правительство Конохи снимает с себя почти все обвинения, которые могут прилететь в случае гибели кого-то на миссии.
- Разве Саске не должен сам подписывать подобное разрешение? Он ведь уже генин, а значит должен сам отвечать за свои поступки и решения.
- Верно. Однако когда речь идет о благородном клане, где есть глава, то помимо подписи самого шиноби, глава клана так же должен дать личное разрешение в присутствии Хокаге и наставника-джонина.
- Поэтому здесь находится Какаши-сан?
- Именно. Без этой бумаги мы не можем дать Команде 7 миссию даже С ранга, поскольку может произойти всякое. – Пф, даже знаю, что. Например, переход миссии на другой уровень, нападение отступника из Кровавого Тумана, и разборки с местной преступной элитой. Знаю, помню, и прекрасно. Черт, мне очень не хочется подписывать эту бумагу.
- Прошу прощения, мне нужно 10 минут, что бы подумать.