На мое громкое падение, в палату тут же кто-то вбежал и стал срочно меня поднимать с пола, укладывая на кровать.
- Ты с ума сошла, Минада?! Зачем так резко подрываться?! – Акиха-сан… сколько же она со мной уже намучалась за все мое время пребывания в этом мире. И постоянно из всего моего дерьма, в которое я попадаю, спасает именно она. Акиха-сан бережно уложила меня снова в кровать и накрыла одеялом, пару раз цокнула негодующе языком, когда увидела, что из ранок, где были катетеры, начала идти кровь, и принялась залечивать их. Ее недовольство легко объяснимо и даже обижаться на это нет смысла, ведь все, что она сейчас продумывает в своей голове, все, что хочет сказать мне – все это будет чистой правдой и истиной.
- Сколько… прошло дней с того момента? – Голос был довольно безжизненным у меня. Я смотрела в потолок и даже ни о чем не думала. Внутри была какая-то обида, горечь. Даже пропустила тот момент, когда из глаз пошли слезы и начали стекать на подушку. Вся физическая боль постепенно превращалась в моральную, когда в голове проносились картинки того дня. Крики Саске, извинение Итачи и его алые глаза и аура. Он был серьезен… Даже если играл, даже если притворялся, на что я искренне и по-детски надеюсь до сих пор, я поверила в тот момент, что он меня прибьет, если вмешаюсь хоть как-то в его план. Мне действительно было… страшно. Сейчас я лежу и плачу, как маленькая девочка, все тело хочется сорваться и выпустить истерику наружу, с соплями и воплями, и я лишь из последних сил, еле-еле сдерживаю этот ком в горле, глотая большую часть слез. До чего? До чего довела преданность Конохе Итачи?! До того, что он, переступая через себя, с болью в сердце причиняет такую же боль своим близким! Ненавижу! Твари! Суки!
С большим трудом я повернула голову в сторону Акиха-сан, и то только потому, что она довольно долго не отвечала. Когда мой взгляд встретился с ее лицом, я увидела грусть, печаль и обеспокоенность. Она не пыталась играть какие-то эмоции, ей это было ни к чему, а просто смотрела на меня прямым взглядом.
- Сегодня был бы третий день… Хорошо, что принц не использовал на тебе иллюзий. Тебе и без этого не слабо досталось… - Да уж, она всегда Итачи называла принцем, даже не знаю, почему. Я хотела улыбнуться, но вместо этого тяжело и прерывисто вздохнула, пытаясь унять новую волну слез. Значит, по идее, сегодня как раз мы должны встретиться с Кисаме, если он придет. Я должна выбраться отсюда вечером, чего бы мне это не стоило. Хоть что-то может пойти в точности по моему плану и я не могу позволить себе валяться здесь и упустить свой шанс.
- Как там… Саске?
- Плохо. Он до сих пор не очнулся. Мы ждем Цунаде-сама, которая должна прибыть в скором времени. А пока я стараюсь поддерживать его в стабильном состоянии.
- Хорошо… Спасибо вам, Акиха-сан.
- Не стоит… - Она отвернулась, впервые за все время эта сильная женщина, которая порой только притворяется беззаботной, которая в мастерстве ничем не уступает Цунаде, и может стать в итоге отличном медиком, специализирующейся на лечении болезней Учиха, учитывая, сколько она нас выхаживала постоянно, оторвала свой прямой взгляд и с огромной досадой в голосе начала смотреть куда-то в сторону, сдерживая слезы. – Не могу я вас все-таки уберечь… Странные вы, Учиха… Ради дорогих вам людей способны пойти на все, даже если вам самим это принесет ужасную боль, если не смерть. Ладно, все это пустое. Не бери в голову. Тебе стоит поправляться и ждать возвращения Саске. – Всего на миг улыбнулась и тут же слетела. И словно ее и не было. Через минуту я уже осталась в палате одна и в полной тишине. Часы посещений уже прошли, лекарства разнесли как и ужин, больные лежали по палатам. В одиночных комнатках были только мы с Саске и то только потому, что за нами присматривала лично Акиха-сан и не позволяла никому нам даже элементарные витамины приносить или уколы делать. Она не доверяла нас никому и оберегала, словно своих детей. Но даже она понимала, что в случае с Саске, ее знаний пока недостаточно. Ничего, это поправимо. Уверена, стоит ей получить свиток клана Учиха с нашими особенными заболеваниями и способами их лечения и она превзойдет Цунаде.
Постепенно начало темнеть. Солнце скрылось за горизонтом и ее место заняла белая луна. Какое же счастье, что моя палата на первом этаже и отключили от всяких датчиков и капельниц. Переодевшись в свою одежду, я с большим трудом, но перелезла через открытое окно и старалась как можно быстрее оказаться в нужном месте. Черт! И почему я попросила о встрече именно на горе Хокаге?! Я же сдохну, пока поднимусь по этой гребанной лестнице. Но ничего не поделать. Шаг за шагом, медленно, но весьма уверено, я поднималась по ступенькам на самый верх. Там была раскинута прекрасная поляна, а так же располагался пункт моей конечной остановки. Взобравшись на самый верх, я долго пыталась найти нужного мне человека, но его все не было. Ходила кругами по поляне, ковыряла ногами землю, пинала камушки маленькие, и когда совсем уже выбилась из сил и от большой досады за очередной навернувшийся план, села под дерево и начала напевать себе под нос.
- В залах пустых, где уж нет королей. Дженни танцует, а с ней призраки тех, кого вновь обрела, кто любил ее всех сильней. Те, кто оставил ее так давно, чьих было не вспомнить имен, кружились с ней в танце на старых камнях, превращая печаль в сладкий сон. И она не хотела уйти, никогда не хотела уйти. Они танцевали и ночью и днем, под снегом, под ветра свист. С зимы и до лета, и вновь до зимы, пока стены не рухнули вниз. И она не хотела уйти, никогда не хотела уйти, она не хотела уйти… - Закрыв глаза и откинув голову на древесную кору, я пыталась вспомнить лица тех из клана Учиха, кто был мне дорог. Удивительная память человека, спустя какое-то время многие тонкие черты уже не вспомнить. Остается лишь силуэт, какие-то запоминающиеся моменты, забавные ситуации, связанные с этими людьми, но вспомнить все невозможно. Трудно даже становится описать человека. Ты помнишь его подсознательно, в свое внутреннем мире при упоминании имени сразу вырастает нужный образ, но вот описать его уже не представляется возможным. Только чувства, только воспоминания, только моменты живого общения. Это смешно, но даже лица Фугаку-сама и Микото-сан стали со временем стираться, и если бы не фотография, смотря на которую каждый раз кажется, словно булыжник свалился на сердце и сейчас раздавит, то я бы их сейчас и не описала. А еще Саске и Итачи… Боги, как же они похожи на родителей. Саске перенял внешность мамы, а характером пошел в отца, а вот Итачи наоборот, внешне больше похож на Фугаку-сама, зато характер точно от Микото.
Опять воспоминания захватили меня и я едва не начала плакать, но сдержала себя, сделав глубокий выдох. Не сейчас.
- Интересно, я до последнего думал, что ты шиноби. Но ты не способна уловить даже звук приближающего человека. – Этот звучный голос. Быть того не может! Неужели он действительно пришел. Так, соберись, Минада. Я подняла голову наверх и сильно удивилась, когда увидела среди ветвей и листьев высокую фигуру в черном плаще с красными облаками.
- Вы после той встречи в гостинице продолжали сомневаться в том, что я простая гражданская? – Я постаралась сделать как можно серьезное и спокойное выражение лица и придать голосу твердости, и кажется, у меня это получилось. Кисаме все так же находился на своем месте и улыбался привычным оскалом. Но почему же для меня в этом подобии улыбки не было ничего опасного? Почему она кажется мне весьма искренней? Надеюсь, я смогу это понять в дальнейшем.
- Теплил себя такой надеждой.
- Что ж, тогда прошу прощения, что разочаровала вас, Хошигаке Кисаме-сан. – Все так же, смотря наверх, я улыбнулась. В моем голосе не было ни язвительности, ни сарказма. Просто шутка. Он совсем слегка посмеялся, пряча лицо за воротником плаща, а затем снова стал серьезен.
- Значит, ты все-таки Учиха и сестра Итачи-сана?
- Отчасти, Кисаме-сан. И у меня есть задание для Акацки… нет, не так. У меня есть задание лично для вас, одного из семи великих мечников Кровавого Тумана, обладателя Самехады, Хошигаке Кисаме. – Теперь я уже не смотрела на него, устремляя взор туда, где в нескольких километрах располагалось нужное для меня здание.