По дороге обратно я зашла еще в пару мест, что бы купить себе кое-что новенькое, и последней моей остановкой был дом нашей семьи. Стоя перед главным входом на территорию клана, я долго не решалась сделать этот шаг. Я избегала этого очень долго. С той ночи прошло много времени, но как можно забыть о такой утрате. Я боялась идти туда, ведь тогда мне придется столкнуться со всем тем, что с большим трудом пережила. Но сделать это нужно, ведь там осталось кое-что, что я так и не забрала.
- Прошу вас не следовать за мной, а подождать здесь. – Я знаю, что на деревьях сидят АНБУ. Они шли за мной все это время, и, хоть они и старались либо не выделяться из толпы, либо вообще скрываться в листве, но я их чувствую, поэтому и попросила их побыть за территорией и подождать меня у входа. Сделав глубокий вдох и закрыв глаза, я все-таки сделала этот тяжелый для меня шаг. Меня встретила пустынная улица, заколоченные дома, кое-где уже видны следы естественного разрушения, ведь дома пустовали и за ними никто не следил. С каждым шагом мне казалось, словно ноги утопают в грязи или даже свинце, не позволяя идти дальше. Вот и он… наш старый дом. Дом, где я провела самые счастливые годы своей жизни, где часто можно было слышать смех, где на время можно было забыть обо всех проблемах, где я впервые поцеловала человека, которого люблю с 12 лет еще прошлой жизни. Вот она, та трещина, которую оставил Итачи на стене, а вот и коридор, где мы часто стихийно скидывали обувь с Саске после догонялок и нас потом ругала Микото. Вот и дверь, которую я однажды выбила случайно, и лестница, с которой навернулась, запутавшись в ногах, наши комнаты…
Кое-как я умудрилась удержать себя и не зайти в какую-то из наших комнат. А дальше было помещение, где все и произошло. Минут пять я молча стояла у дверей, положив руку на дверную ручку, пытаясь преодолеть себя и зайти внутрь, но все-таки смогла это сделать. Все покрыто пылью, но все еще ощущается та самая, жуткая энергия смерти, боли, страдания, печали и невыносимого выбора, который сделал Итачи. Фугаку-сама, вы изначально не собирались сражаться с собственным сыном и знали, что клан не удержать, именно поэтому и поступили так. Но в том, как деревня относилась к нашему клану, нет нашей вины. Я долго размышляла, долго думала, пыталась взвесить все за и против. Но каждый раз ответом на все вопросы о беде нашего клана был страх. Страх со стороны верхушки власти Конохи по отношении к нашей силе. Казалось бы, та вещь, что я хотела забрать, то, что, как я думала, забыла здесь – я сама. Но этого не произошло… часть моей души осталась там, в той самой комнате, в том самом доме, и быть может лучше будет снести этот дом и квартал, что бы получить возможность открыть новый том моей жизни.
Выйдя с территории клана, я уже шла по направлению к госпиталю, но решила зайти еще и в здание полиции. Теперь туда принимали всех желающих, и они занимались исключительно бумажной работой. Потому что если случались какие-то происшествия – этим занимались джонины или вовсе АНБУ, а в полиции лишь заводили дела, арестовывали и накладывали административные штрафы. Ничего общего с прежней работой и близко не было. На меня обратили внимание только когда я подошла к архиву. И то, как обратили внимание – посмотрели, и одна девушка подошла поговорить.
- Простите, но вам нельзя здесь находиться.
- Учиха Минада, специальное разрешение главы клана Учиха, Учиха Фугаку, цель: проверка данных. – Как на автомате я произнесла слова, которые раньше всегда нужно было говорить, если ты идешь в архив. С дисциплиной раньше здесь было как и в клане – только попробуй что-то не то сказать или сделать. На это девушка ничего мне не сказала, а я просто прошла внутрь. Подойдя к тайнику, я обнаружила там то, от чего меня сначала едва не стошнило. Помимо свитка с клановыми болезнями и способами их лечения, там была еще и емкость с глазом Фугаку-сама и пакет с кровью. И о чем он только думал?! Как можно было хранить такую вещь в этом месте?! Спрятав вещи в сумку, я покинула архив, и, что удивительно, никто мне даже не препятствовал хоть сколько-нибудь.
Вернулась я в палату ближе к вечеру и на столе обнаружила сиреневый тюльпан. В такое время года такие цветы – редкость, и клан Яманака выращивает их в теплицах. Кажется такие цветы означают симпатию, душевное тепло, дружбу и верность. Я обожаю тюльпаны, хоть никогда и не говорила этого никому в этом мире. Почему-то, увидев такой милый подарок на душе стало приятно и тепло, но грустно. Вдыхая тонкий и еле уловимый аромат цветка, я и не заметила когда-то кто-то пришел.
- Ну и где ты опять была? Тебе нельзя выходить из палаты. – Раздраженный, психованный низкий голос, но с проскальзывающими нотками нежности. Значит это Саске опять без стука вошел. Он всегда так делает: даже если злой, как сто чертей, даже если у него был отвратительный день или его снова достали Наруто или Сакура, или еще кто-то, он не может сохранять гнев на лице и голосе, когда дело касается меня, даже если я тоже его чем-то выбесила. Может именно это и называют настоящей семьей - не знаю. Я посмотрела на него, и не могла сдержать немного натянутой, но все же искренней улыбки.
- Да так, нужно было кое-что сделать. Ты с Наруто подрался? Что делили: самку или территорию? – На нем красовались следы побоев и свежие ссадины. Ох уж эта его вскинутая бровь. Улыбнувшись немного шире, но встретив его все так же серьезный вид, снова вернула себе спокойствие. – Ладно, извини, хотела тебе настроение поднять – не получилось. Что теперь делать будешь?
- Минада, я ухожу из Конохи. – Эти слова прозвучали для меня как выстрел, которого давно ждешь, но палач мучает и долго не стреляет. Знала же, что это произойдет, так почему же так больно? Надо держаться.
- Почему ты решил мне это сказать? Мог же просто взять и уйти втихую.
- Потому что ты – моя сестра. Мне тяжело оставить тебя здесь одну, но и с собой взять не могу.
- Ты уходишь к Орочимару, верно?
- Да. – Слышно, что его штормит от внутренней борьбы. Он зол, что по силе стал проигрывать Наруто, как ему кажется, раздавлен после поражение Гааре и Итачи. Но наличие меня держит его в Конохе, ведь сейчас я, как бы это смешно не звучало, но являюсь последней Учиха, которая живет в деревне. А учитывая недавно произошедшие события, он боится меня оставить здесь одну. Ну уж нет, Саске, ты пойдешь к Орочимару. А я как-нибудь справлюсь.
- Тогда все хорошо. – На лице Саске впервые за долгое время появилось самое настоящее удивление.
- Ты уверена?
- На все сто. Саске, это твой путь, это твое решение и я не могу и не должна привязывать тебя к себе цепями и говорить: «Ты никуда не уйдешь». Я уверена, те знания, что тебе может дать Орочимару, пригодятся тебе, и ты непременно, станешь еще более сильным, чем сейчас – я знаю это. – Я подошла и обняла его, крепко, как только могла, на что в ответ получила объятия еще сильнее. Ему тяжело со мной прощаться? Кто бы мог подумать, что я стану для Саске таким близким человеком.
- А как же ты?
- За меня не переживай. Со мной все будет в порядке, ведь я хочу потом, спустя время, вновь увидеть тебя, уже взрослого, мудрого, чертовски сильного мелкого, от которого будут без ума все девушки этого мира. – Мы смотрели друг другу в глаза, а я поправляла пряди его волос. Сдержать слезы было тяжело, но я старалась. И пусть они сейчас немного видны, но это не страшно. Но мне надо сказать ему кое-что перед тем, как он уйдет, а времени так мало. – Единственное, о чем я тебя прошу, Саске: береги себя, и не потеряй самого себя в этом путешествии, хорошо?
- Обещаю, я стану сильнее и выполню то обещание, которое дал тебе давно.
- И еще кое-что, Саске. Перед тем, как уйдешь, зайди в мою комнату. Там, в верхнем ящике стола под всеми блокнотами и бумагами лежит конверт. Это письмо для тебя оставила мама. Я его не читала, поэтому не знаю, что там. Хотела отдать тебе в день твоего рождения, но так много всего произошло. – Выражение его лица невозможно описать словами. Там был и шок, и удивление, и радость, и печаль. Словно все эмоции, которые в нем копились и роились все это время, начали стихийно выплескиваться. Саске сильно сжал меня в объятиях, едва не плача.