- Как преступник S-класса я не могу заявиться в любую скрытую деревню и попросить о помощи.
- А техника превращения вам на что? Все это отмазки, Итачи. Ты продолжаешь жить не своей жизнью, а жизнью Шисуи-сана, светлая ему память. Ты так легко поверил и перенял его веру, что и сам потерялся уже. Разберись уже в своих масках. Кто ты: Учиха Итачи или тень и марионетка Шисуи? Но запомни, если ты решишь все-таки умереть, запомни: ни Саске, ни Обито, ни Мадара, ни Пейн не уничтожат Коноху.
- Я рассчитываю на это…
- Я не договорила. Ни Саске, ни Обито, ни Мадара, ни Пейн не уничтожат Коноху. Это сделаю лично я, даже не постесняюсь попросить помощи у Орочимару или Мадары, но Данзо и Старейшинам я самолично перережу глотки. От моего гнева не спасется никто – это я тебе обещаю. А если после сегодняшнего я каким-то чудом забеременею, клянусь, я убью этого ребенка. Лучше этого ребенка вообще не будет, чем будет знать, что его отец из-за своих каких-то тараканов отказался от жизни, наплевав на него. А вот теперь живи с этим, как хочешь, Итачи.
Больше находиться в этом месте я не могла. Прости меня! Прости! Прости за эти страшные слова, Итачи! Но я уже не знаю, что может еще на тебя повлиять, что бы остановить это. Я не хотела этого говорить! Я дура! Глупая, слабая дура! Да, я сейчас выгляжу, как полная тварь и сволочь! Я и сама от себя не в восторге! Но что мне делать?!
- Минада? Ты куда? – Кисаме догнал меня, когда я уже пробежала мимо домика, где мы были, схватив за руку и развернув к себе. Как же сейчас зла, причем много на что, включая Шисуи-сана, который когда-то навязал Итачи эти мысли о самопожертвовании ради блага Конохи и мира во всем мире, блядь. – Все в порядке?
- Да, Кисаме-сан, все хорошо. Мне нужно возвращаться скорее в столицу.
- Мы проводим тебя…
- Нет, не надо. Я сама смогу это сделать. Тут ведь уже не далеко осталось. Простите, мне пора. Берегите себя, Кисаме-сан.
Хоть деревушка и считается небольшой, но по главной улице я бежала долго. Уже почти выбегая из поселения, услышала разговор двух путников – торговцов.
- Слышал, в Конохе назревают перемены.
- Какие? Неужто, на них снова кто-то напал.
- Нет, вроде как Старейшин собираются убрать с их постов и назначить новых. Говорят, Пятая Хокаге лично выставила против них какое-то обвинение, как и против еще какого-то высокопоставленного шиноби. – Не может быть? Цунаде-сама начала процесс против них?! Черт, тогда я обязана вернуться в Коноху, как бы мне страшно не было. Да, я сказала Итачи, что не вернусь туда, но сейчас другие обстоятельства.
- Простите, вы сейчас не в Коноху направляетесь? – Я подошла к этим торговцам, в надежде, что они возьмут меня с собой.
- Да, только места у нас маловато в телеге. А зачем тебе туда?
- Хочу стать шиноби и защищать страну Огня. – Как же приторно я вру, совсем не правдоподобно, по крайней мере, как по мне. Хотя, глядя на этих старичков, в чьих венах определенно патриотизм бушует во всю, им и этого достаточно.
- Шиноби стать, говоришь? Ладно, полезай. Завтра будем на месте.
- Спасибо большое.
Ну вот, еще даже не рассвело, а я так быстро поменяла свой маршрут. Опять Саске орать будет, что я ему на письма не отвечаю. А меня просто нет теперь в столице. Хотя, по прибытии, надо будет все-таки черкнуть весточки Акиха-сан, Реко-сама, да и Лорда Феодала поставить в известность. Только как же с Саске связаться? Ладно, что-нибудь придумаю. Я умереть тебе не позволю, Итачи. Ни за что! Только не теперь, когда я точно видела, что ты чувствуешь ко мне!
========== Глава 29 ==========
Комментарий к Глава 29
Дорогие мои, вот и новая глава. Надеюсь, она вам понравится. Она не такая большая, как прошлые главы, но все же. Жду ваших комментариев и мнений:)
Возвращаться в Коноху стало для меня настоящим испытанием, никогда бы не подумала, что при одной мысли о том, что с каждым метром я все ближе и ближе к месту, где все началось, где случилось столько всего, далеко не всегда самого приятного, где воспоминания о прожитых счастливых моментах жизни сейчас заставляют мою душу рваться на части, терзаясь в агонии стольких противоречащих чувств, где боль борется тоской, любовь бьется с отчаянием, а ненависть смотрит на все это, словно восседая на троне, возвышается над всеми этими чувствами. Чем ближе наша телега подъезжала к Конохе, тем ярче и сильнее разгоралось пламя этого сложного состояния, когда ты готов порвать все и всех на мельчайшие кусочки, растоптать и выпотрошить каждого, кто причинил такие мучения, что бы враги на собственной шкуре ощутили, какого было тому, кто выполнял их приказы. Любовь и ненависть… наверно только сейчас я поняла, насколько эти чувства близки между собой. Это невозможно объяснить всеми доступными словами – это можно лишь прочувствовать, лично столкнувшись с этим. Ярое желание спасти любимого человека одновременно порождает ненависть к причинам бед. Сейчас я прекрасно осознаю, что похожа на один сплошной и очень густой ком злости, ненависти, жажды мести. И эту роль я возьму на себя, какой бы трудной она не была. Но я не позволю Саске замарать свои руки в крови такого ничтожества как Данзо. Да, может быть его и можно понять: все, что он делает – ради Конохи. Но то, что он делает, и как это реализует, и то, что им движет на самом деле, не извиняет его, не снимает обвинений. И даже не смотря на то, что я могу его понять, я не смогу его простить, никогда, потому что знаю, что этот человек не просто уничтожил клан руками человека, который просто слишком честный, порядочный и знает свой долг перед родиной, а еще и нагло забрал у клана то, что никогда не должно было принадлежать ему, словно военный трофей какой-то. Можно уйму времени потратить, говоря об этичности этого вопроса, но я просто не смогу принять его сторону, даже если очень захочу. Шаринган – особенность и собственность клана Учиха, и распоряжаться ею таким варварским способом, как пересадить себе кучу глаз на руку – это дикость, мерзость и не вызывает ничего, кроме отвращения. Он бы еще себе на жопу, для полной эпичности, глаз пересадил.
Чем больше думаю об этом, тем сильнее чешется и трясется тело, руки сжимаются в кулаки, зубы скрипят, а взгляд еще более яростный. От этих эмоций мой разум видимо отключил еще одно чувство, которое наполняло меня изнутри. Это страх. После пережитого во время пытки, Коноха перестала быть для меня домом, безопасным местом и тихим уголком. Там, за этими деревьями, уже совсем близко, в здании Хокаге, в одном из верхних кабинетов, сидят два моих врага, а еще один скрывается под землей. Ждите, мои «прекрасные», ваша смерть идет к вам. Я не позволю вам дожить даже до окончания Четвертой Великой Войны Ниндзя, если она вообще будет. Прости меня, Итачи, я знаю, ты хотел, что бы на тебе закончились беды Учиха, ты хотел уйти, как козел отпущения, забрав чужие грехи с собой в могилу, что бы о тебе никто не помнил хоть одного доброго слова. «Защитник из тени», так ты, кажется, говорил? Но по-твоему не будет. Ты определенно гений и мне тебя не победить в бою, но и злить меня тоже не нужно было. А ты это сделал, возможно, сам того не желая. Я сделаю так, как считаю нужным, и мне уже плевать, что ты будешь думать.
Вот и они – главные ворота Конохи. Они никак не изменились, все такие же огромные и массивные. Нужно взять себя в руки. Я должна успокоиться. Прежде всего мне нужно попасть к Цунаде и разузнать, что происходит. Наша телега остановилась перед охранниками, кажется, их зовут Изумо и Котецу, неизменные стражи главных ворот. Увидев меня, они по-настоящему удивились, что можно было прочитать по их лицам. Пока Котецу оформлял пропуск для торговцев, ко мне подошел Изумо.
- Давно не виделись, Минада-сан. С какой целью вернулись в Коноху? – Хоть он и разговаривал со мной нейтрально, но было заметно, что он немного насторожен.
- До меня дошли кое-какие известия. Мне нужно к Цунаде-сама. – Нет у меня дела до тебя.
- Я сопровожу вас.
- Благодарю. – Даже не попрощавшись с торговцами, мы направились к зданию Хокаге. С тех времен ничего не поменялось: те же улочки, те же лавочки местных, те же домики и квартирки, та же зелень на каждой улице. Но почему же сейчас для меня все это стало таким чужим? Не от того ли, что здесь не осталось никого, кто был мне дорог, кого любила, с кем общалась, кто был для меня семьей? Тоска начала потихоньку есть меня, пока мы не подошли уже к самому кабинету Хокаге. За все это время я не сказала ни единого слова, просто потому, что разговаривать не хотелось от слова совсем. Услышав заветное: «Войдите», передо мной открылась дверь и Изумо пропустил меня вперед. Когда Цунаде увидела меня, на ее лице всего на мгновение проявились удивление и шок. Помимо нее, в помещении были так же Шизуне и Сакура, а стол был завален документацией. Тоже, в принципе, ничего не поменялось.