- А разве вам не должна помогать Сакура?
- Должна, но у нас состоялся не самый лучший разговор…
- Речь о Саске?
- А о ком же еще может идти речь у вашей ученицы?
- Тогда догадываюсь, чем закончился разговор. – Какой-то несколько истеричный смешок я услышала от Какаши, но это заставило улыбнуться и меня. Забавно наблюдать, как этот не самый эмоциональный человек сейчас смеется, явно представляя, как протекал этот разговор.
- Ладно, всего хорошего, Какаши-сан. – Я уже хотела грациозно встать и пойти домой, но это только в моих фантазиях оказалось выполнимо. На деле я стала хоть как-то пытаться встать с лавочки, но, увы, живот упирался мне в легкие и подняться оказалось просто невозможно. Тогда единственное, на что у меня хватило мозгов и сообразительности, только представьте, по сути, старой тетке, это перевернуться на живот, став раком, опереться руками о спинку лавочки, и таким образом сползти с места. Могу поспорить с кем-угодно, со стороны это был просто верх эпичности.
- Минада-сан, что вы делаете? – О, это недоумение прекрасно сейчас читалось как во взгляде, так и в голосе Какаши. А мне так смешно стало, что я рассмеялась, все еще находясь в таком интересном положении. Думаю, он впервые меня видел настолько веселой и, отчасти, беззаботной. Удивительно, разговор с ним действительно смог успокоить меня и даже развеселить. И только сейчас я заметила, что он точно похож на пугало огородное, что еще сильнее развеселило меня.
- Да как бы вам так сказать, Какаши-сан, что бы и вы не обиделись и я не лопнула со смеха. Пытаюсь встать. Только вот обычные способы уже давно не работают. – Боги, видели бы меня сейчас Итачи и Саске. У них бы точно глаза задергались от увиденного, хотя с такой сестрой как я, пусть и сводной, у них наверняка уже давно истерические припадки начались: то из Конохи сбегу, то мужа во дворце Лорда Феодала ищу, то опять сбегаю и возвращаюсь в Коноху, а теперь еще и это. Боги, да Саске точно меня задушит любя когда-нибудь. Корячилась я какое-то время, пытаясь встать нормально на ноги, но получалось не особо удачно, еще и живот тянет вниз, так и желая опуститься на что-нибудь мягкое. В какой-то момент почувствовала, как меня взяли под руки, и аккуратно потянули на себя, ставя меня уверенно на ноги. Моим спасителем стал Какаши, который осторожно держал меня под руку, пытаясь видимо убедиться, что все в порядке.
- Позвольте, я провожу вас до дома, Минада-сан? В вашем положении, думаю, вам точно сложно что-либо делать.
- Спасибо, Какаши-сан. И думаю, после сегодняшнего, можете обращаться ко мне просто по имени.
- Изменили свое мнение обо мне?
- Немного. – Впервые, я искренне улыбнулась Какаши, и, думаю, впервые, он и сам почувствовал, что я стала относиться к нему лучше. Вообще, после того, как с главным моим врагом было покончено, я стала меняться. Хоть я и продолжала быть весьма строгой девушкой, которая абсолютно серьезно и без всякого стеснения порой давала указания Цунаде и Нара Шикаку, периодически мое лицо все-таки трогала улыбка. Впервые за долгие годы, я могла хоть немного отпустить себя и не чувствовать, словно сижу на пороховой бочке, которая может в любой момент взорваться. Конечно, не кончились еще мои проблемы, не оставлены в прошлом враги, но, тем не менее, стало немного легче.
После той нашей встречи и разговора с Какаши, он стал часто навещать меня, приносил фрукты и помогал по дому. А потом я сама попросила его снова временно пожить в моей квартире, потому что подмога мне нужна была с каждым днем все больше, да и поговорить хотелось с кем-нибудь, а Какаши в этом вопросе меня абсолютно устраивал, поскольку был и слишком эмоциональным, спокойным и начитанным человеком. Не сказать, что мы были друзьями, просто люди, которые в данный момент устраивали друг друга. Он никогда не поднимал тему Саске или же вовсе, Итачи. Единственное, о чем я его попросила – это что бы он пока ничего не говорил Итачи, если вдруг встретит его. Тогда его удивила моя просьба, но дал мне слово, что пока я сама не решу иначе, он будет молчать. Я же просто помнила, что первая их встреча будет не совсем личная, а вместо Итачи будет клон, а уж кому-кому, а клону или, тем более, Акацки, не следует знать о том, что у Учиха Итачи есть дети.
Когда до предполагаемого дня родов осталось две недели – меня положили в больницу, чему я была исключительно «рада». По началу все было нормально и как обычно: осмотры, анализы, опросы, лежание без дела и подыхание от скуки. Хотя так было не всегда. Когда ко мне зашла Цунаде проверить мое состояние, я не оставила ее в покое.
- Цунаде-сама, как продвигается разработка плана? Вы выбрали место, куда я должна буду призвать Саске с Итачи для лечения? – Нет, ну только представьте: беременный колобок в бесформенном мешке, а по-другому меня сейчас не назовешь, с распущенными черными волосами, стоит и вместо того, что бы думать о предстоящих родах, в первую очередь задает вопрос о своих братьях. На это Цунаде обреченно как-то вздохнула.
- Тебе бы сейчас о другом думать. Тебе предстоят довольно трудные роды близнецов, а ты думаешь совершенно о посторонних вещах.
- Не могу я о другом думать. Так что, нашли?
- Да, мы долго обсуждали этот вопрос и думаю, что будет лучше призвать сразу в Коноху. Здесь оборудование позволит провести операцию…
- Нет! – Так твердо и четко произнесенное отрицание заставило Цунаде осечься. Призвать в Коноху? Да бредовей ситуации и не придумать. Сразу после боя Саске и Итачи на Коноху нападет Пейн и почти до основания разрушит ее, если это будет как и должно быть. Лечить в Конохе, значит подвергнуть их жизнь опасности, когда они будут к этому совершенно не готовы.
- Что значит, нет? – Хокаге напряглась, а ее голос стал довольно грозным, однако все, что сделала я, это посмотрела на нее через плечо.
- То и значит, Цунаде-сама. В обычной ситуации я бы сказала, что мне плевать на Коноху и что с ней будет, но приведя сюда этих двоих, я подвергну их жизни опасности из-за угрозы нападения. Я вам уже говорила, что Итачи является сейчас сильным сдерживающим фактором для Акацки. Только поэтому они до сих пор не напали на Коноху. А мы собираемся сделать так, что бы они поверили в то, что Учиха Итачи мертв. Тогда они могут решиться на прямое нападение. А вы предлагаете поместить их на линию огня. Вы действительно думаете, что я вам это позволю? – Какое-то время мы продолжали сверлить друг друга взглядами.
- Когда речь заходит о безопасности этих двоих, ты становишься похожей на дракона: так оберегать что-то, что тебе дорого – это дорогого стоит. Но ты должна сейчас оберегать не только любимого мужчину и брата. Теперь у тебя еще две жизни, которые являются частью вас. Тебе стоит подумать, как назовешь мальчишек, раз уж ни папы ни дяди рядом нет. Представляю их лица, когда они узнают об этом. Отдыхай, и набирайся сил.
Положив руки на живот, впервые я почувствовала, как внутри меня протекает жизнь. Правда, не знаю, как это описать, но за все это время впервые возникло чувство того, что это не просто маленькие люди, что это не просто дети, а то, что это мои дети – мальчики-близнецы, которых я жду и которые уже готовы появиться на свет. Какой же дурой я была! Как же я все это время не понимала таких простых вещей. Поглаживая живот, я чувствовала под пальцами, как они внутри меня двигаются, толкаются и словно чувствуют, что рядом источник живого тепла. Его дети… Они стали частичкой нас самих. Интересно, какими они будут? На кого будут больше похожи? Наверно больше будут похожи на Итачи, все-таки его гены доминирующие. А может что-то и от меня достанется все же? От этих мыслей я неожиданно почувствовала мокрые дорожки на лице. Я плакала, но это слезы счастья, и осознания того, какой я была невнимательной дурой. Придумать для них имена? Они есть: Исаму и Минору - мужество и истина. Оба этих слова как отражение нашей семьи: мужество, которым обладают, без сомнений, Итачи и Саске, и истина, которую стремятся постичь многие. А вместе они – истинное мужество, которым обладают единицы.