Стоило мне подумать об этом, как ответом на мои мысли от детей стали сильные толчки, а потом резкая боль и мой крик, который оповестил, пожалуй, весь коридор, что у меня начались роды. Не медля и минуты, меня повезли в родильное отделение, куда уже слетелись ассистенты, но только лично доверенные и подчиненные Цунаде. Мимолетный взгляд в окно ухватился за силуэты в деревьях в форме АНБУ. Посмотрев на Пятую она сказала лишь одно слово: “Свои”, что помогло мне расслабиться. Все же, не смотря на то, что с главным врагом было покончено, на свободе оставались его подчиненные, не согласные с его приговором, и Старейшины, которых хоть и понизили в звании, но они все еще были живы. Очевидно, поэтому Цунаде выставила отряды АНБУ по периметру, а в этом крыле почти никого нет, за исключением того персонала, которому доверяет лично она и Акиха-сан.
Я ничего не понимала, что происходит, кто и что мне говорит, куда меня везут, и кто вообще рядом. Я старалась либо вообще не кричать, либо не слишком громко, когда подкатывала очередная схватка.
- Минада, да что ж ты делаешь?! Помоги себе и детям! Если больно и нужно – кричи! – Акиха-сан следила за моим самочувствием, пока Цунаде-сама контролировала сам процесс. Шизуне и Сакура стояли рядом на подхвате, готовые в любой момент принять детей или оказать экстренную помощь. Рядом был Какаши, который держал меня за руку, хотя я прекрасно понимала, что ему вообще не хочется все это видеть, но он сам вызвался помочь мне и с этим. Когда мы в очередной раз сидели дома на кухне за чашкой чая, он сказал, что хочет помочь мне и, отчасти, загладить вину перед Итачи за то, что не стал разбираться в той трагедии, а просто поверил в существующую официальную версию. От речей Цунаде я становилась только раздражительнее, и это вылилось в очередную тираду. – Куда делся весь твой гнев и злость?!
- Да хули орать, Цунаде-сама?! Рожать надо, а не орать! Где, блядь, мелкого носит?! Пусть только попробует потом начать возникать на тему: «Где меня черти носили?»! Сам нихуя не интересуется, что со мной! Ушлепок мелкий! Плейбой недоделанный! А Итачи! Его где черти носят?! То неустанно следит за мной с помощью своих агентов, то, блядь, вообще не показывается! Даже ворона своего долбоебучего не присылает! Эгоист чертов! Жертвенник великий! Пусть только покажутся мне на глаза – я их лично поколочу, нежно, любя, но так, что бы ощутили. Только попробуйте сказать им о детях раньше меня! Слышите?! Я самолично обрадую их этой шикарной новостью! Падлы мои любимые! Как же я их люблю! – И все это сопровождалось вскрикиваниями. Пожалуй, впервые стены родильного отделения Конохи слышали подобные мотивационные речи от роженицы. Думаю, Цунаде пожалела о том, что сказала мне не сдерживать крики. Однако это действительно помогло, и уже спустя какое-то время я услышала сквозь собственный голос, крик сначала первого малыша, а потом и второго. От этого мои глаза, что до этого были словно затуманены, вдруг прозрели, и я их увидела – двух маленьких черноглазых мальчиков, два маленьких комочка, которых положили мне на грудь и которые кричали. Удивительно, но никакой усталости я не чувствовала, словно и не было этих восьми месяцев тяжелой беременности, и продолжительных родов, которые должны были отобрать у меня силы, но нет, вместо этого я чувствовала легкость и окрыленность. Немного полежав у меня на груди, их снова забрали, что бы привести их в порядок и дать мне отдохнуть. Однако все равно я смогла уснуть только тогда, когда с полной решимостью и некоторой враждебностью даже попросила принести мне их, что бы они были рядом. Было решено не перечить мне.
А дальше началась тяжелая работа по воспитанию малышей, а вернее, для начала, привыкнуть к новой роли. Как оказалось, с таким помощником как Какаши это оказалось проще, чем я думала. Благодаря ему и Акиха-сан я смогла миновать послеродовую депрессию. Вернее как, на нее просто не было времени. Первое время мне постоянно помогали не только в уходе за детьми, но и порой просто выпинывая меня из дома или на совсем небольшую тренировку, что бы я могла отдохнуть и побыть наедине, а так же что бы не расплылась после родов. Хотя надолго меня не хватало и я уже спустя час летела домой на всех парах, хотя и знала, что на этих двух я могу оставить мелких. Впрочем, дети и сами не особо были проблемными, а наоборот, можно сказать, каждый родитель мечтает о таких детях: тихих и спокойных. Исаму и Минору родились абсолютно здоровыми мальчиками во всех отношениях. То, чего я так боялась – это отсутствие чакры как у меня, или проблемы со здоровьем, ведь чего только со мной не было во время беременности, но осмотрев малышей, Цунаде заверила, что с их системами циркуляции чакры все в полном порядке, и нет никаких патологий.
Смотря на них, я не могла налюбоваться - они были прекрасны. Честно сказать, я боялась, что не смогу испытывать к ним материнских чувств и той радости, о которой часто в книжках пишут, потому что до этого момента всегда считала себя довольно бесчувственной по отношению к детям. Но когда они впервые своими крохотными ладошками попытались сильно сжать мои пальцы, а услышав мой голос, замерли, словно пытаясь прислушаться, я поняла, что люблю этих малюток больше жизни. Все мои страхи отпали в один момент, оставив место лишь свету. Два моих маленьких лучика солнца. Хоть мне и говорили, что Минору очень похож на меня внешне, для меня они оба были отражением Итачи, словно его маленькие теневые клоны.
Рядом с их кроватками я поставила нашу семейную фотографию, где мы еще были все вместе в то далекое время. Но хотя бы так, они могли постоянно смотреть на лица своих родственников, а я могла быть точно уверена, что они не испугаются, когда наконец-то увидят их вживую. Хотя, с чего они должны испугаться Итачи или Саске? Они ведь не чужие люди. А еще я заметила, что они обожали слушать, когда я пою и замирали, когда я их целовала. Поэтому я часто пела им, совершенно разные песни, какие только помнила из обоих миров, а они с нескрываемым восторгом слушали, улыбаясь и немного смеясь, шевеля своими ручками и матыляя ножками. Я обожала их целовать в щечки. Нет, до такого маразма, как нюхать как они пахнут молоком или еще чего-то там в этом роде, я не падала. Мне просто нравилось смотреть на них, в их красивые черные глазки, и целовать их мягкие пухлые щечки, держа их маленькие ручки. Как бы я хотела, что бы мои дети никогда не познали, что такое смерть и ремесло шиноби, хотя и знаю, что им этого не избежать, скорее всего. Но даже если так, пусть они останутся как можно дольше детьми, что бы могли играть, веселить и смеяться с ровесниками, дразнить девочек, хулиганить, драться.
Время пролетало незаметно, утекало просто как вода сквозь пальцы. Каждый новый приобретенный навык малышей вызывал у меня неимоверную радость, и одновременно, боль. Боль от того, что ни Саске, ни тем более Итачи не видят этого: не видят как они смеются, как перекладывают игрушки, что-то лапочут, как хватают меня за волосы и тянут из любопытства, как стали произносить слова мама и папа, а потом еще добавились дядя, баба и деда. Каждый раз я искренне радовалась этому, улыбалась и принималась их целовать и обнимать, но выходило это часто сквозь слезы, которые сдерживались с большим трудом. Итачи, ну почему же ты даже ворона не присылаешь, что бы найти меня? Почему ты не связываешься даже с Акиха-сан? Неужели ты хочешь хотя бы так попытаться отдалиться от меня?
Когда Исаму и Минору подросли, мы стали часто играть в игру: «Найди папу?» или «Найди дядю?», где им нужно было на фотографии найти Итачи или Саске. И им очень нравилась эта игра. А еще им нравилось искать друг на друге похожие черты лица. Вообще, дети были теми еще проказниками по отношению к Какаши или Акиха-сан, или вовсе к Сакуре и Цунаде, особенно к последним двум. Но если к Пятой это было больше в положительном ключе, то Сакуру они недолюбливали, отчего Акиха-сан как-то сказала, что видимо эта «любовь» передалась генетически. Когда кто-нибудь из них приходил проведать нас, эти мелкие проказники начинали безобразничать, разбрасывая игрушки, а точнее, кидать их в гостей, громко кричать, причем специально, как я потом поняла, и пачкать едой. Кстати, я только потом заметила, что Какаши и Акиха-сан стали много времени проводить вместе, и только спустя время все-таки Какаши сдался и признался, что они встречаются, чему я была искренне рада.