- Я получил послание от тебя. – Спокойный, тихий низкий и бархатный голос. В нем слышалось все: и радость, скрытая за недовольством, и волнение, и переживание. Казалось, это не все, что он хочет сказать, но почему-то не решается. Эта фраза явно была незакончена.
- Я решила, ты должен знать. Ведь, в конце концов, это твои дети.
- Дети? – Его удивление читалось как в голосе, так и во взгляде. Ну это не удивительно, ведь я не сказала, что он дважды папа. Осторожно и тихо подойдя ближе, он увидел мальчиков, которые продолжали мирно спать. Я же осталась стоять немного за ним, наблюдая со стороны на это все. Как же мне сейчас важна его реакция, его чувства, его эмоции. Очень аккуратно, боясь разбудить, Итачи погладил по голове Исаму.
- Это - Исаму. А это – Минору. Прости, я не могла с тобой связаться раньше, поэтому имена пришлось выбрать самой. – В моем голосе не было ни капли злости или каких-то других негативных мыслей. Мне важно лишь то, что Итачи наконец-то увидит их.
- Исаму и Минору? Красивые имена. – Как же я хочу тебя обнять и поцеловать. Не знаю, что стоит делать в такой ситуации и как себя вести. Слишком неоднозначная ситуация. Но Итачи все сделал сам. Мгновение, и я почувствовала, как меня крепко обнимают, прижимая к себе, поглаживая по спине. Все, что я могла сделать в ответ – это обнять его, так же крепко, насколько позволяют силы. А потом я услышала шепот. – Я боялся… ты говорила, что избавишься от ребенка…
- Как же плохо ты меня знаешь. Я бы никогда этого не сделала, Итачи. Они – часть тебя, часть нас с тобой. Да, мне было тяжело без твоей поддержки и поддержки Саске, но за все это время, я ни разу не подумала о том, что бы сделать аборт. – Скрывать улыбку я не могла, как и свою радость. Как он только мог такое подумать обо мне? Мы же так долго знаем друг друга. Хотя, никто ведь не отрицал того факта, что жизнь меняет людей и все могло поменяться. А он наверняка уже знает, что Данзо умер, да еще как. Неожиданно я почувствовала, как на мою шею и скулы аккуратно опустились руки, а затем тепло сухих губ. Не в силах сдержать чувства, я обвила шею Итачи. Я так скучала по нему все это время, так волновалась и переживала. Удивительно, но то же самое я чувствовала и от него. То, как он крепко обнимает, как довольно требовательно, хоть и нежно, целует, как тяжело дышит и водит своими руками по моему телу, сжимая мои волосы на затылке. Впервые… мне кажется, впервые его самоконтроль полетел ко всем чертям.
- Я полюбил самую жестокую и волевую женщину в мире. – Оторвавшись от моих губ, мы соприкоснулись лбами, а улыбка не сходила с наших лиц. Вот же ж черт, во мне распаляется желание.
- Ну и комплименты у вас, Итачи-сан. Забыли сказать еще, странную и ненормальную женщину, для полной картины. – Впервые за долгое время я искренне радовалась чему-то, кроме своих детей, а чувство прикосновения родных и любимых рук заставляло меня таять на глазах. А Итачи и сам улыбается, так искренне, так нежно и любяще. Как бы я хотела, что бы все это длилось вечно – эта идиллия, этот покой и счастье. Любимый человек рядом, в кроватках спят наши дети, все хорошо и дальше будет только лучше. Простое женское счастье, а большего мне и не нужно.
- Какого черта тут происходит? – Этот рык в голосе и это недовольство… та быть того не может?! Похоже, в этот раз не повезло и они все-таки встретились. Да еще и где? В Конохе, дома… Эпичность просто зашкаливает. Дальше все как-то произошло очень резко: секунда и я стою за спиной Итачи, а Саске стоит напротив и его гневные волны просто разлетаются в стороны. Он почти не скрывал своего «восторга» от происходящего, от чего Исаму и Минору, услышав шум, стали ворочаться, и тут уже я начала волноваться – мало ли, какая будет реакция.
- Саске, успокойся, ты разбудишь детей. – Я настолько впала в ступор, что просто не понимала, что делать, что говорить, как реагировать на все происходящее. Вместо меня разговор начал Итачи, все также не повышая голос, но оставаясь настороже.
- Не желаете мне объяснить, что все это значит? – Как же я понимаю Саске: столько всего произошло, а он все это время был не в курсе. Наши отношения с Итачи, наша встреча, мое возвращение в Коноху, появление детей. Боги, да Саске точно нас прибьет за все это. Его гнев, раздражение, но и некоторая досада, читалась в голосе.
- Давайте пройдем на кухню и там поговорим спокойно? – Нужно хоть как-то их успокоить и перенести разговор в другую комнату, а то если мальчики проснутся, то их будет трудно уложить обратно, а это будет означать лишь одно: этой ночью я не высплюсь, а днем будет не до сна, потому что нужно будет сделать кучу дел. К тому же не стоит забывать, что мои родственники – шиноби, и просто мирно разговаривать – не всегда их сильная сторона.
- Мама… - Меня передернуло. От того напряжения, которое сейчас витало в воздухе, даже не заметила, как тихо Минору проснулся, встал на кроватке и стал с интересом смотреть на нас. Наверно, если бы он сейчас умел полноценно разговаривать, то сильно удивился бы всему происходящему. Люди, которых он видел так долго на фотографии и в чье изображение вглядывался, стоит перед ним.
- Проснулся, мой хороший? – Подойдя к сыну, я взяла его на руки, чем он сразу воспользовался, начав обнимать меня и тереться головой о мою шею, зарываясь в волосы. – Итачи, так и будешь находиться в доме в плаще? Снимай его и пошли на кухню. Саске, пожалуйста, убери свою катану в ножны и спрячь ее подальше. Увижу – прибью лично. – Нечего тут стоять как вкопанные и таращиться друг на друга. Лучше на кухне уже разобраться со всем. Но придется брать с собой Минору. Хотя, с другой стороны, так он хотя бы познакомится с папой и дядей.
Какое странное ощущение: находиться в доме на кухне со своими дорогими людьми снова всем вместе, спустя столько лет разлуки, весьма странно и необычно. Честно, долго представляла, как наша встреча произойдет, думала, гадала, но никак не ожидала, что это произойдет раньше задуманного, да еще и при таких обстоятельствах. Но дальше было еще необычнее. Когда Минору увидел Итачи, он долго смотрел на него, сначала немного смущаясь и прижимаясь ко мне, а потом медленно протянул к нему руку, проведя по челке. Это заставило Итачи улыбнуться, от чего Минору стал звонко смеяться.
- Папа…
- Да, Минору, это папа. А это твой дядя. Познакомься. – Я еле удержала Минору на руках из-за того, что он стал рваться к Итачи на руки. Спасибо, что он поддержал его. Мальчик сразу стал водить ладошкой по лицу Итачи, хватать за волосы и обнимать, а когда нашел цепочку, то схватился за нее мертвой хваткой и стал тянуть в рот. Наблюдать эту картину было забавно со стороны, особенно когда после этого Минору стал тянуться к Саске, схватив того за прядь волос, от чего мелкий аж зашипел, зато ребенок еще сильнее развеселился, чем разбудил Исаму. Пришлось идти и за ним. – Похоже, что день у меня теперь будет очень веселый. Исаму, познакомься, это твой папа, а это – дядя.
В отличие от Минору, который почти сразу стал тянуться к Итачи, Исаму долго недоверчиво смотрел на своих объявившихся и оживших, в некотором роде, родственников, рассматривал их, и явно анализировал, а потом молча потянулся к Саске, и, оказавшись у него на руках, ударил ладошкой по лбу, от чего я искренне рассмеялась. Саске сегодня явно достается от малышей.
Пока я заваривала чай, мои взрослые прекрасные мужчины во всю ворковали с маленькими прекрасными мальчиками, и это надо только видеть. Серьезные, опасные отступники, профессиональные шиноби превратились в мягких и нежных мужчин, которые с искренней любовью сейчас держали на руках своих маленьких родственников. И, как мне показалось, они уже и забыли, что должны были поговорить о том, что и как все это произошло, когда все это случилось, как много они потеряли и упустили. Да и, скорее всего, они и сами это понимали. Они терпели все выходки мальчиков, улыбались и играли с ними. Минору не выпускал из руки цепочку Итачи, а Исаму все-таки нашел и схватился за катану Саске и не отпускал ее, зло поглядывая на своего дядю и прижимая ножны еще сильнее к себе. И несколько раз случайно ударил его по голове.