- Ну, блин, я уже ревную. – Я искренне умилялась и радовалась такой картине, и моя речь была, скорее, больше шуточной, чем серьезной. Я понимала своих мальчиков: так долго видеть что-то без возможности прикоснуться – тяжело, поэтому сейчас им трудно поверить, что мужчины перед ними – настоящие и они хотят взять от этой встречи как можно больше.
- И когда вы успели пересечься так? – Саске решил первым начать разговор о том, что вообще произошло за это время. Его можно понять: десять, а точнее уже одиннадцать месяцев назад он встретил меня во дворце Лорда Феодала, где я искала мужа, и тут, на тебе, почти год как дядя. Психованность – не то слово, которым можно описать его состояние сейчас. Он был очень раздражен, если так можно выразиться. Но вот его совсем слегка приподнятые уголки губ говорили о том, что он рад нашей встречи и такому повороту событий. Значит, он пытается скрыть свои чувства. От кого? Видимо, от Итачи больше. Пришлось рассказать ему, что и как произошло, опуская подробности, конечно же, такие как наша с Итачи ночь, что и так понятно при таком доказательстве как дети, похожие на него, с какой стороны не посмотри, и убийство Данзо. Я бы хотела, что бы это никогда не вскрылось. В основном даже говорила я, потому что то, что происходило со мной, было интересно и Саске, и Итачи.
- В этот раз не набросишься на меня с криками, как тогда, Саске? – Ну нет, Итачи, только не твои провокации, только не сейчас. Сидит и ухмыляется, явно издеваясь над Саске. Ему что, удовольствие это доставляет? Никогда за ним не замечала садистских наклонностей.
- Итачи, давай не сейчас. А еще лучше – никогда… - Я уже хотела закрыть эту тему, потому что, как мне казалось, Саске все равно был бы не против придушить Итачи, но мелкий меня перебил.
- Твои провокации на мне не сработают. Я все знаю. – Ну блин, Саске, зачем все карты раскрывать раньше времени? Или ты так хочешь, что бы все это уже закончилось? Если только это так, то я тебя понимаю. Итачи сидит в изумлении. Наверно, впервые он был так удивлен всем происходящим, ведь Саске не кричал, не вопил и не кидался на Итачи, а просто спокойно сидел напротив и пытался вести конструктивный диалог, хотя давалось ему это с большим трудом, хмурился и выглядел весьма рассерженным.
- Откуда? – Только и смог спросить Итачи.
- Минада давно мне все рассказала. И я бы хотел много тебе сказать, но все это уже не имеет значения – гораздо важнее то, что сейчас мы имеем и что делать дальше. – В этот момент я и сама с трудом узнавала того своего мелкого вспыльчивого ежика, с которым провела все свое детство. Сейчас он, как никогда, был похож на настоящего взрослого мужчину, который способен решать вопросы не только кулаками и криком, но и разговором. Почему-то мне показалось, что сейчас я здесь явно лишняя, им нужно поговорить наедине. Тем более, что мне нужно уложить Исаму и Минору спать, а то они уже засыпают. Минору и вовсе уснул на руках Итачи, все так же сжимая цепочку, поэтому он снял ее и оставил в руках сына в качестве подарка. Покинув комнату и уложив в кроватки детей, я уже хотела вернуться на кухню, но услышала разговор:
- Если она или дети пострадает – я не стану сдерживаться, и ты меня не удержишь. – Судя по голосу, Саске был не в самом приятном расположении духа. Он явно был напряжен и не излучал доброту.
- Я этого не допущу. Минада, можешь заходить.
- Вот же ж, от тебя укрыться невозможно. – Это искренне развеселило меня. Итачи, чертов гений, от тебя действительно невозможно скрыться. Он может почувствовать кого-то всегда. В голове всплыло воспоминание, как он Саске еще в детстве так же раскрыл. – О чем разговаривали?
- Не важно.
- Что теперь намерены делать? – Ох, уж эта черта Итачи. Бесит. Я тут за них волнуюсь, переживаю, а он со своим «не важно». От этого радостное настроение стало улетучиваться. Не люблю, когда меня игнорируют и отмахиваются, словно я назойливая муха.
- Что предлагаешь?
- Возвращаться в Коноху. – Голос стал прежним, серьезным и сдержанным, и, судя по тому, что Саске молчит, он находится в предвкушении чего-то, сидит и наблюдает за мной с Итачи. Я же скрестила руки на груди, коршуном возвышаясь над Итачи, сверля его взглядом. Я чувствовала себе победителем в этой нашей битве своеобразной. Всегда повторяла, что ничего не будет так, как он того хочет и как видит.
- Это невозможно.
- Возможно. Или ты новости не читаешь? Все уже давно готово к вашему возвращению. Кому надо, уже все известно. – Атмосфера между нами стала накаляться, и, похоже, Итачи впервые негодовал такому срыву своего плана. Ну, извините, Итачи-сан, не с той связались. Я же говорила, что по-твоему не будет. Наблюдать это выражение лица – одно блаженство.
- Зачем ты это сделала? Ты…
- Что я?! Испортила твои планы?! По-твоему, я должна была позволить тебе умереть? Хер тебе Орочимару! Ты все знал! Если хотел, что бы твой план сработал – надо было убить меня еще той ночью!
- Минада, тише, дети…
- Заткнись! Дети маленькие и не поймут ничего, Саске понимает, когда ему в лоб говорят, а ты - дурак и баран упертый – тут атмосфера такая – никто нихуя не понимает, пока ему в лоб табличку не воткнут! - С этими словами я смахнула со стола посуду, которая разлетелась вдребезги. И как от такого мальчики не проснулись? Итачи сидел и искренне удивлялся происходящему, а Саске просто продолжил сидеть на своем месте и наблюдать за нами. Кажется, он вообще впервые видит меня в таком гневе, но, похоже, он в восторге от этой моей черты. Непривычно для меня быть такой эмоциональной, но по-другому, боюсь, они не поймут. Взяв свои эмоции под контроль, я глубоко выдохнула и облокотилась руками на стол. – Значит так, мои прекрасные и любимые братья, вы возвращаетесь в Коноху, и это не обсуждается. Итачи, ты проходишь обследование и тщательное лечение, и не дайте боги, если я увижу эти твои лекарства странные. Жить надо дальше, а не херней страдать и о самопожертвовании думать. У тебя теперь двое детей – подумай о них, если уж на нас с Саске тебе плевать.
- Орочимару слаб и больших знаний вряд ли сможет мне дать. Мне пора возвращаться. Вернусь через месяц. Только один вопрос, Минада: это ведь ты расправилась с Данзо? – Саске выглядит очень спокойным и собранным, словно он и так собирался сделать то, что я озвучила. Я же стала собирать осколки с пола. Посмотрев на Саске так, что бы мое лицо видел только он, я сначала медленно моргнула, а потом только добавила, расплывшись в улыбке:
- Саске, о чем ты? Я же простая гражданская. Могла бы я убить такого как Данзо… сама? – На это Саске усмехнулся, но как-то по-доброму, потом кивнул Итачи, что меня несколько напрягло, и исчез. Кажется, он все понял. В итоге, на кухне остались только мы с Итачи. Неожиданно волнение подобралось так близко, что я не узнавала сама себя. Сердце начало сильно стучать, руки дрожать, дыхание сбилось, а щеки и уши стали гореть. Хорошо, что челка закрывает лицо хотя бы по бокам. Как-то все это странно… мы в Конохе, вместе, он все еще отступник, я – гражданская, у нас дети, время не самое спокойное, как себя вообще вести в такой ситуации?
- Со мной ты проявляешь больше эмоций.
- Нет идей, почему? – Его голос, его интонация, и двусмысленность высказывания заставили моих внутренних чертят начать плясать. Мне очень хочется снова почувствовать его тепло. Довольно резко развернувшись к нему лицом, мы едва не столкнулись – он был очень близко и всматривался в мое лицо. Его глаза стали немного тусклее по сравнению с тем временем, когда мы виделись с ним в последний раз. И все-таки зрение падает… его надо срочно показать Цунаде, пока не стало все совсем плохо.
- Иллюзия, в которой ты живешь, слишком красива, что бы поверить.
- А я в сказки и не верю. Но верю, что при желании можно все преодолеть.
- Чего ты хочешь добиться?
- Тебя.
- Жестока…
- Как и ты… - Больше всматриваться мы не смогли друг другу в глаза и в итоге получилось, что мы одновременно потянулись навстречу, даже зубами ударились при поцелуе. Но как же было приятно вновь ощутить это тепло его тела, эту мягкость его губ. Как всегда сдержан и контролирует себя, но даже так способен показать, что ему не все равно. Его руки проводят по моему телу, исследуя каждый сантиметр, словно тактильно пытается запомнить каждый мой изгиб. Это у него из-за пропадающего зрения? Очень на это похоже. – Ты ведь остаешься?