- Не могу. Я должен уйти. Ты и дети будете в опасности, если я останусь. – В порыве страсти и гнева я схватила его волосы, намотав на руку, и заставила посмотреть мне в глаза. Впервые я сама ощущала, насколько зла, и насколько серьезно настроена.
- Ты остаешься в Конохе. И это не обсуждается, Итачи. Я была в гораздо большей опасности, будучи одной в этой проклятой деревне, и смогла это пережить. Не думаю, что с тобой будет хуже. – На это Итачи лишь ухмыльнулся и снова впился в мои губы. Мы словно хотели выплеснуть все накопленные эмоции, как положительные, так и отрицательные. Движения наших рук, тел, все было медленным, но весьма ощутимым по силе сжимания рук. Все это время я не открывала глаз, наслаждаясь моментом нашей встречи, но неожиданно ощутила, что Итачи словно начал отдаляться. А открыв глаза, столкнулась с его шаринганом, который мгновенно меня сначала парализовал, а затем перед глазами стало все темнеть. Усыпление, мать его. Обида, боль, разочарование… все, что я почувствовала в этот момент, это желание расплакаться, что отразилось в слезинке, которую почувствовала на своей щеке, находясь уже на границе сознания и сна. И только один вопрос: «Почему?».
Утром я проснулась в своей кровати, но от криков детей и впервые я не хотела вставать и идти к ним. На тумбочке возле кровати лежала записка, которая еще сильнее меня разозлила: «Прости. В другой раз». От приступа злости я разорвала этот листик в клочья и выкинула прямо в комнате.
- Да пошел ты к черту, эгоист! – Вот теперь и у меня возникло желание избить его до потери сознания. Да сколько ж можно жертвовать собой ради какой-то сраной деревни, ради сраного мира?! Да этот мир вообще не стоит, что бы его спасали! Все так погрязли в дерьме, что уже и не очистить все. Да что б он провалился, этот чертов мир! А потом сердце резко пронзила боль, от чего в глазах потемнело, а в ушах стоял звон. Да не может этого быть? Это же всего лишь усыпление было, а не иллюзия полноценная. Какого черта опять? Надо успокоиться. Только оказавшись на стуле и медленно глубоко подышав минуты две, все пришло в норму. Так, Минада, это не дело. Успокойся. Точно, ты же не такая. Ты должна быть спокойной и с холодной головой. Слишком много эмоций для тебя, особенно по отношению к Итачи. Ну, он у меня получит, мало не покажется. Это я ему обещаю. Он еще пожалеет, что написал мне эти слова. Ладно, раз дети проснулись – надо их покормить, а то это не дело.
Исаму и Минору очень сильно расстроились, когда на утро не увидели ни Саске, ни Итачи, закатив настоящую истерику. Они плакали, ползали по комнатам, называя их имена, капризничали и ничего не хотели делать. Боги, и как только я сдержалась, что бы не начать орать на них? Наверно только потому, что понимаю, что они тут вообще не причем и их можно понять. Хотя мне точно теперь хочется побыть одной, поэтому ужасно обрадовалась приходу Акиха-сан. Ей хватило одного взгляда на меня, что бы выпроводить из дома, а сама осталась с малышами. Похоже, что мне сейчас поможет только тренировка, чем я и решила заняться, взяв с собой катану, которую мне выковали еще во дворце Лорда Феодала. Ну, Итачи, держись. Я тебя точно придушу, любовь моя. В следующий раз ты от меня уже не сбежишь.
Комментарий к Глава 32
Дорогие мои читатели, вот и новая глава. Надеюсь, она вам понравится. Жду вашего мнения. Хотела успеть и опубликовать еще вчера, но из-за работы ничего не получилось:)
========== Глава 33 ==========
Комментарий к Глава 33
Дорогие мои читатели, а вот и новая глава. Не стесняйтесь, пишите свои комментарии, высказывайте свое мнение о главе и о поведении героев:)
Последующие дни протекали довольно напряженно: дети продолжали капризничать, ни Итачи ни Саске не давали о себе знать, Акиха-сан, как и Какаши просто молча поддерживали меня, забирая детей на прогулки, а мне конкретно рвало на части голову от поведения Итачи. Я искренне не понимаю, как можно ставить долг шиноби выше клана, выше семьи, выше собственных детей, тем более, когда уже тем, кому надо знать – в курсе всего происходящего. Как можно продолжать волноваться за мир во всем мире, когда ты видишь, что в это же время у тебя под носом причиняют вред твоим близким? Я не понимаю, что вообще происходит. Я впервые чувствовала, и понимала, что веду себя не нормально и становлюсь похожа на истеричку, но сделать ничего не могла с этим: мои нервы дали сбой и я просто часто срывалась на всем, чем только можно, с трудом сдерживая себя от детей, а их плач и капризы по поводу отсутствия предметов их обожания, еще сильнее убивали меня. Слова «папа» и «дядя» я была не в состоянии слушать постоянно. Боги, да лучше бы вы вообще не приходили тогда. И все это моя вина. Вот это тебе расплата, Минада, за то, что влезла туда, куда не стоит, и сделала то, что привело к тому, что сейчас имеем. А тут, ко всему, пришли новости о смерти Асумы и убийстве Орочимару. Но мне уже стало абсолютно все равно. «Прости. В следующий раз»… Да что б ты провалился, Итачи! Как ты не понимаешь, что следующего раза может и не быть?! Не знай я всего, решила бы, что ты бежишь от проблем таким образом. Тебе проще спасти весь мир, убив себя, чем жить дальше со своей маленькой семьей, обретя возможность искупить свою вину, воспитав новое поколение. Но нет, ты бежишь, стараешься убежать, что бы о тебе все забыли как о герое, а помнили лишь врага, злодея, убийцу, негодяя. И сейчас, когда ты знаешь, что тебе уже не удастся поиграть чувствами Саске, ты снова убежал, все еще пытаясь что-то там сделать.
Пребывая в своих мыслях, я уже второй час упорно колошматю дерево, от чего кожа на костяшках уже содралась, а руки болели, но этого я не чувствую. Ай, к черту все это! Грудью я уже не кормлю мальчиков, да и молока у меня почти нет, Какаши с Акиха-сан забрали сегодня детей на весь день – захотели с ними сходить куда-то, поэтому идите все в черту. Эти мысли довели меня до бара, где сидели Цунаде и Джирайя. Это я удачно зашла. Точно, это ж Джирайя сейчас собирается отправиться на смерть свою! Надо поговорить – может удастся переубедить его. Хотя… судя по тенденции, которая у меня наблюдается, мне еще никого и ни разу не удалось переубедить: что Фугаку-сама с Микото-сан, что Итачи, даже в Саске я теперь не уверена. Видимо, судьба у меня такая – наблюдать, как все мои попытки хоть что-то изменить разбиваются о стены вдребезги.
- Приветствую вас. Можно присоединиться?
- Минада? А Исаму и Минору где?
- Не беспокойтесь, Цунаде-сама, они под надежным присмотром, а у меня состояние, хоть волком вой. Наливайте.
- А тебе уже можно? Я слышал, что у тебя двое детей. – Джирайя как-то по-доброму улыбнулся, и, видимо, попытался пошутить, увидев мое выражение лица.
- Уже можно, Джирайя-сама. Уже все можно… - Стоило стопке оказаться возле меня, как я залпом выпила ее, подставив для следующего наполнения. Настроение было отвратительным. Впервые чувствую себя как в старые добрые времена еще в том мире. Тогда такое состояние души у меня было по умолчанию, и напиться мне хотелось изо дня в день. Я сломалась… и это уже факт. Семнадцать лет контроля, надежд, присутствие духа и самообладания полетели в трубу. Но я так больше не могу. Пусть кто-то скажет, что я слабая – говорите, но я не робот, и во мне тоже есть негативная сторона. Я не могу оставаться двадцать четыре на семь в прекрасном настроении и не подвергаться тяжелым мыслям. А тут я просто вижу, как человеку, которого я люблю, ради которого так много пережила и пыталась делать все возможное для его блага, просто плевать. Ему главное только то, что он решил сам сделать.
- Слушай, Минада, может не стоит тебе пить? Подумай, что Итачи скажет, если увидит тебя такой…
- Да пошел он! Прошу прощения. – Не дождавшись, пока Джирайя нальет мне новую порцию алкоголя, я просто взяла рядом стоящую, и так же осушила ее до дна. После этого, ни Джирайя ни Цунаде не спросили меня и не попросили остановиться, а просто болтали на разные темы. Я слушала их истории из жизни, про их миссии, про то, как они изменились за это время. Черт, они действительно, невероятная парочка. Они подходят друг другу. Достаточно охмелев и осмелев, соответственно, я решила все-таки сказать Джирайи, что думаю о его миссии. – Джирайя-сама, знаю, это вообще не мое дело, и все мои слова никем и никогда не воспринимаются серьезно, но, пожалуйста, не рискуйте слишком сильно на предстоящей миссии. Возьмите с собой кого-нибудь.