- Переживаешь за меня, Минада-чан? Неужели понравился тебе? – Обожаю эту черту в Джирайе – он всегда старается шуткой приободрить человека.
- А то. Но, больше не вы лично, а ваши книги. Я их еще не читала, но наслышана, и будет большой трагедией, если у них не будет продолжения. – Я и сама уловила, как мой голос предательски сорвался. Алкоголь – это сильный депрессант. Возможно, мое поведение сейчас выглядит крайне безответственными - я не ищу никакого понимания и сопереживания, но все это просто настолько сильно накипело внутри меня, что в итоге сорвалась. Не сказать, что я выпила много, но на фоне накопившегося стресса, он ударил по мне со всей силы, что в итоге меня двое из Легендарной Троицы несли под руки домой, в то время как я еле волочила ноги.
- Цунаде-сама, Джирайя-сама, ну почему так все происходит?! Я никого не смогла спасти! Никого не переубедила, не остановила! Почему Итачи такой эгоист?! – Я билась в истерике, ревела, абсолютно не скрывая своих эмоций и мне было абсолютно все равно, что сейчас мы находимся посреди улицы, и на нас многие прохожие смотрят. Избитые руки болели и все еще несколько кровоточили, а на предложение Цунаде вылечить их, я ответила отказом.
- Минада-чан, предлагаю пари. Поставь на то, что я умру и тогда Итачи не вернется. Играть будет Цунаде.
- Почему, Джирайя-сама?
- Потому что Цунаде всегда проигрывает.
- Тогда я уж лучше поставлю на собственную смерть, и тогда Итачи вернется. – Сдается мне, что я сейчас сморозила какую-то глупость, но в моем состоянии и не такое ляпнешь. Мои слова ужасно фонили безнадегой и отчаянием.
- С чего это, Минада-сан?
- Потому что может быть хоть моя смерть заставит его задуматься. Ладно, мне пора домой.
- Мы проводим. Ты еле на ногах стоишь.
- Главное, что стою. Да и не настолько я пьяна. До дома я дойду в любом состоянии – уж я себя знаю. А вы, Джирайя-сама, послушайте меня. Возьмите с собой кого-нибудь. Не умирайте, когда вы так нужны всем.
Я не стала больше что-либо говорить или слушать, мои слова вообще были чем-то вроде простого размышления вслух или словесным поносом, если угодно. Учить кого-то жизни, а тем более, как поступать, и тем более такого шиноби, как Джирайя, я не намерена. Это только его право: слушать меня или нет. Тяжело знать так много и не иметь возможности рассказать об этом. Хотя, сейчас я думаю, что лучше бы изначально ничего бы не помнила о дальнейшем ходе развития. Все это причиняет слишком много боли, и стоит мне кому-то довериться и открыться – сталкиваешься с тем, что никто не хочет принимать другую точку зрения. Всем и так комфортно. Когда я оказалась дома, дети уже спали, и с ними находился Какаши, который спал по привычке, на кухне. Заходить к малышам я не решилась, так как мне кажется, это уже слишком. Лучше я до утра протрезвею, и потом уже их поцелую в их носики прекрасные. Не хочу, что бы они меня видели такой и чувствовали как от меня пахнет алкоголем. Тихонечко пройдя в свою комнату, я уже хотела упасть на кровать, но столкнулась с неожиданным теплым препятствием на своем пути, которое меня еще и удержало от падения, крепко схватив за руку.
- Ты что вытворяешь, Минада? – О, да, этот голос узнаю среди тысячи. Это недовольство, этот негатив, эта гроза семи морей.
- Что я вытворяю? Ничего не вытворяю, Саске. Это к тебе больше вопрос уместен. На кухне Какаши спит, а ты тут приперся. Что надо?
- Ты почему опять напилась? Я вернулся в Коноху, как и обещал, собирался отнести письмо-прошение о моем возвращении Цунаде-сама, и, придя домой, застаю, что тебя нет, и ты еще и пьяная.
- Прекрати читать мне нотации! Все, блядь, такие умные! Все знают, как жить правильно и что делать! Ну, так валите! Достали все, достало всё!
- Где Итачи? – По голосу Саске было понятно, что он в гневе, если не хуже.
- Не смей мне упоминать его имя! Видеть его не желаю, как и слышать! – Вот теперь и Саске услышал мой рык и крайнюю степень озлобленности.
- Посмотри на меня! Минада, сейчас же! – Я вертела головой, закрывала глаза, прятала взгляд от Саске, кричала, по сути, и плакала. Какаши точно проснулся, просто не заходит и решил предоставить всю сладость расправы надо мной Саске. А мелкий схватил меня за плечи и продолжил требовать, что бы я посмотрела на него. В какой-то момент, он меня довольно сильно встряхнул, что я все-таки открыла глаза и столкнулась с его черным взглядом, который, на удивление, не осуждал меня, а пытался найти причину моего поведения, и разобраться с этой проблемой – спокойно выяснить, что произошло. – Что случилось? Я говорил Итачи, что бы он остался в Конохе. – Уже спокойнее и тише спросил Саске.
- Значит решил, как обычно, отмахнуться от нас и сбежать. Ничего удивительного. Ай, Саске, больно. – Я успокоилась немного, не ощутив целенаправленного гнева на меня, но то, что Саске был весьма рассержен – оставалось неоспоримым фактом.
- Передай это письмо Пятой. – Мелкий сунул мне письмо в руки, и уже собрался убежать. А я вдруг неожиданно испугалась. Испугалась того, что он пойдет убивать Итачи все-таки. Проблема была в том, что я тоже зла на Итачи, но смерти не желаю. Я люблю его и хочу вернуть. Черт, я как собака на сене: и сама злюсь сильно, и зла не желаю ему.
- Саске, стой! Куда ты собрался?!
- Верну этого идиота в семью. И заставлю его извиняться перед тобой на коленях. – Давно я от голоса Саске не вздрагивала несколько в ужасе. Такой холодный, гневный, кажется, сейчас само солнце замерзнет от его слов. Однако, именно это меня отрезвило, как ничто, лучше. Я не хочу их битвы, не хочу, что бы они покалечили друг друга.
- Пожалуйста, только не убей его.
- Не проси невозможного. И не смей пить больше алкоголь. У тебя растут дети – о них думай. – Через минуту его и след простыл. В то же время в комнату зашел Какаши, что стало понятно по звуку открывшейся двери.
- Я доложу Цунаде о произошедшем. – Без всяких посторонних и слащавых речей о том, что все будет хорошо, голос Какаши подействовал успокаивающе. Кое-как я смогла взять себя в руки. – Надо послать команду на поиски Итачи и Саске.
- Какаши-сан, могу я вам дать совет? Пошлите две группы с интервалом по времени и в разные направления. Вторую группу направьте в древний храм клана Учиха, но по возможности так, что бы это не было слишком очевидно. – Все правильно, нужно собраться и взять себя в руки. Сейчас нет времени для того, что бы быть в депрессии слишком долго. Спасибо, Саске. Не знаю, понял ли ты это или нет, но твои действия и слова заставили меня собраться. Я не поворачивалась к Какаши, продолжая смотреть на небо, а точнее, на луну, которая уже давно сияла на небе.
- Я передам это Цунаде. Ложись и проспись.
Когда в результате из взрослых я осталась одна, поняла, что теперь точно не усну, да и алкоголь начал выветриваться уже. Саске, что ты затеял? В любом случае, письмо я читать не буду – пусть с этим разберется Цунаде. До самого утра я проходила по квартире, витая в собственных мыслях, которые были обо всем и ни о чем одновременно. На сердце было тревожно. Я не знаю, что теперь ждать от Саске. Похоже, я снова совершила ошибку. Не получается у меня жить нормально в этом мире – постоянно сделаю так, что в итоге еще хуже становится. Когда солнце взошло, я услышала, как проснулись мои маленькие чертяки – они встали в своих кроватках и начали звать меня, поэтому пришлось быстро привести себя в порядок, насколько это было возможно после ночи без сна и с похмелья, и пришла к ним в комнату.
- Доброе утро, мои любимые. Надеюсь, вы хорошо поспали? – Минору сразу протянул ко мне свои ручки, широко улыбаясь. Исаму больший любитель самостоятельности, поэтому переодев его, сразу опустила на пол – пусть ползает. А Минору меня из своих объятий так просто не отпустит, поэтому придется завтрак им готовить с ним на руках.
- Папа… - Все как всегда: увидев изображение Итачи, Минору начал повторять это слово и разглядывать цепочку на своей шее – подарок Итачи. Хоть она и велика ему, но снимать наотрез отказался. Хорошо, что Исаму этот подарок не волновал – он больше был в поисках меча Саске.