– Это чего?
– Выгуляешь собаку, дам чего тебе там было нужно.
– Но я…
– Чего?
Мне показалось, что он собирается закрыть дверь вновь.
– Ничего. Давайте сюда.
Я взял поводок и отправился на улицу. Собачка хоть и была карликовой, но на свежий воздух рвалась, словно заключенный при побеге. Видимо, уж сильно ей было невтерпеж. Не понимаю, почему ее нельзя было просто приучить к лотку?
Как только мы вышли на улицу, собачка тут же принялась обнюхивать и окрашивать сугробы в желтый цвет. Я прошелся с ней вокруг дома. Собачке было не до меня. «Как же, наверное, удобно посрать там, где приспичит», думал я, пока собачка делала предвесенние закладки. Через пятнадцать минут мы вернулись к порогу ее жилища.
Мужик забрал поводок со счастливыми пятнадцатью граммами, привязанных к нему. Я стоял и ждал.
– Что-то еще?
– Зонтик.
– Какой еще зонтик?
– На вашем балконе. Я видел его со своего балкона.
Мужик смотрел на меня как на идиота.
– А ты где живешь?
– Над вами. У меня балкон тоже выходит назад.
– Я рад. Но мой балкон выходит вперед со стороны подъезда. Тебе, наверное, в соседнюю дверь. И вообще, зачем ты заглядываешь на чужие балконы?
Я опешил. Мужик, не став дожидаться ответа, закрыл перед моей растерянной физиономией дверь. На этот раз окончательно.
Я развернулся на девяносто градусов и оказался перед соседней дверью. Позвонил. Потом еще. Теперь я начинал походить на ту разгневанную собачку и вымещал злость на звонке. Через пять минут дверь открыла маленькая старушка.
– Что же вы так мучаете мой дверной звонок, молодой человек. Я прекрасно слышу, но не так же прекрасно хожу. Чем могу вам помочь?
– Простите, пожалуйста.
И я рассказал старушке про зонтик.
– Зонтик? Ах да. Был у меня зонтик. А вам зачем?
Я набрал в легкие воздуха и вкратце рассказал зачем.
– Море? Это прекрасно! Но странно. Дело ваше. Вытирайте ноги и проходите. Не забудьте разуться.
Я тщательно потерся подошвами своих ботинок о коврик и прошел в квартиру. В ней пахло книгами, временем и пылью. Я разулся.
– Чаю хотите? – старушка протянула мне тапочки.
Я вежливо отказался, сказал, что тороплюсь и мне нужен только зонтик.
– Ну, как знаете. А я только что чайник вскипятила.
Старушка провела меня до балкона. Пока через хлам из старой обуви, поломанных стульев и другого бытового мусора я пробирался до зонтика, то успел приглядеть кое-что еще, что определенно могло мне пригодиться.
– А вентилятор у вас работает? – спросил я у старушки.
– Работает.
– Одолжите его тоже?
– Я подумаю. Хотите чай?
Я знал, что меня ждет, если я скажу да. Но обижать столь добрую старушку мне не хотелось. Вентилятор бы мне очень пригодился. Я не стал рисковать, чтобы не порушить свои корыстные цели.
– Хочу.
– Можете взять вентилятор.
Я отнес вентилятор и зонтик ко входу. Прошел на кухню. Старушка уже разливала чай в две фарфоровые чашки, распаковала коробку конфет. Я сел, закинул конфету в рот и стал слушать. Старушка рассказывала мне про свою жизнь. Про молодость, детство, правителей, детей, внуков, болезни. Я сидел, кивал и медленно попивал медленно остывающий чай. Я думал о том, что мне предстоит ночью, составлял план своих действий. Спустя час, когда старушка помолодела лет на двести, я встал и вежливо сказал, что дольше оставаться не могу и, что мне пора.
– Заходите еще, – сказала на прощанье старушка.
– Обязательно. До свиданья.
Тогда я еще не знал, что прощаюсь со старушкой навсегда и через месяц, когда я приду возвращать вещи, дверь мне откроет похожая, но совершенно другая женщина.
Пока дома я прятал вещи под кроватью, то услышал, как проворачивается дверной замок. Каролина уже раздевалась, когда взволнованным я вышел из спальни.
– Привет, милая, – я поцеловал ее и начал помогать раздеваться. – Где была?
– Привет, красивый. Я же написала тебе смс, что ушла за продуктами.
– Прости, совсем завертелся, не успел прочитать.
– Почему завертелся? Чем был занят?
– Да ничем, – чуть не выдал себя. – Пойдем, помогу приготовить тебе ужин…
Ночью я приступил к осуществлению самой дерзкой части своего плана.
Меньше чем в километре от дома разворачивалась стройка очередного торгового центра. Туда-то я и планировал отправиться. Рассказывать, как я перелезал через забор, как оглядываясь и кряхтя, нес в пакетах песок, не стану. Поделюсь лишь только той частью, где меня – начинащего вора, грозу песчаных насыпей, захлестнула жадность. Я решил вернуться на стройку, переживая, что вынесенного песка будет недостаточно.