Ник – худой двадцатидвухлетний парень с разросшимися под кожей широченными венами, по виду больше напоминающих темных змей. В прошлом, до реабилитации, он уверенно сидел на «фене», так на жаргоне нариков звучит сокращенное название амфетамина. Бывало, у него не хватало денег на дозу, и он находил средства при помощи биты, подкарауливая поздно возвращающихся и слегка перепивших в день зарплаты работяг. Через три года ежедневной погони за кайфом у него начали крошиться зубы и ломаться волосы, не говоря уже о колоссальной потере в весе. Не без помощи настойчивости своей бедной матери и последних остатков силы воли Ник прошел курс лечения от наркозависимости. И, когда мы познакомились, был «чист» больше полугода. Ну, разве что иногда заваливался улыбающимся и с залитыми кровью белками глаз. И все-таки про запас, для таких, как я, скучающих, у него было припрятано. Все это он рассказал мне одним вечером, за неизвестно каким по счету стаканом разбавленного виски.
Я добрел до его с Мартой комнаты и постучался.
Через пару минут из приоткрывшейся двери показалась голова Ника.
– Бля, мужик, тебе чего? – спросил он резко и злобно. Лицо его был мокрым, а сам он тяжело дышал.
– Прости, Ник, я не знал, что вы с Мартой заняты. Я позже тогда зайду, завтра. Извини еще раз.
– Да норм все, – голос его был уже спокойнее. – Говори, чего хотел?
– Ник, – я стал говорить тише, – можешь мне «фена» дать чутка? Я заплачу.
– Ты че, серьезно, ты только поэтому?
Я кивнул.
– Слушай, давай… Ты уверен? Зачем тебе?
– Исследовательский интерес, не более.
Ник просканировал меня взглядом, будто я под прикрытием своей грязной футболки и шорт был работником какого-нибудь ФСКН.
– Как знаешь. Тебе виднее. Ща, обожди.
Голова его скрылась за дверью. Не прошло и минуты, как она появилась вновь. Ник протянул мне сложенную в несколько слоев бумажку.
– На, там чуть-чуть, как раз для исследования. Будь аккуратней и бодрой тебе ночи. Сочтемся после.
Дверь резко закрылась вновь, и я поплел обратно к себе, изучать содержимое бумажки.
Я высыпал порошкообразный наркотик на коробку, оставшуюся из-под пиццы, там и правда, было чуть-чуть, но я не знал, сколько точно нужно употребить, поэтому волновался, боясь переборщить. Словно в криминальных кинолентах я достал банковскую карточку и начал выкладывать ей дорожку, после чего извлек из кармана пятихатку, которой планировал расплатиться за фен, свернул ее в трубочку и снюхал по половине дорожки каждой ноздрей.
Все тихо. Организм молчал. Я ждал, тупо сидел и смотрел на часы.
Через пять минут в комнате резко похолодало.
Через семь – от холода застучали зубы и онемели ноздри.
Через десять минут всем телом я ощутил эффект наркотика в полной мере: необычайная бодрость и гипертонус мышц, чувства обострились. От участившегося биения сердца затрещали ребра. Мне дико захотелось курить. Я достал сигарету, но вместо того, чтобы ее выкурить – обслюнявил и изжевал к чертям весь фильтр. Также вышло и со следующей. Ночь и правда предугадывалась бодрой, а вдобавок, и бестолковой.
Спустя примерно полчаса в дверь бешено заколотили. Я вскочил, как током ударенный.
«Ну все, пиздец, походу бабка подслушала и донесла».
– Пять минут подождите, я только вещи соберу.
– Мужик, открывай срочняк! – голос недавнего собеседника.
Я повернул ключ и в комнату ввалился испуганный Ник, за ним следом еще какая-то, не полностью одетая, девица. Грудь ее не поддавалась обзору, так как была прикрыта блузкой и курткой, которые их хозяйка прижимала к себе.
– Айк, выручай, моя приезжает. Сюрприз, мать ее, сделать решила. Не стала дожидаться утреннего рейса, – он говорил быстро, взволнованно, выплевывая слова.
– Ты про Марту что ли? Откуда приезжает?
– У матери на выходных она была, да это не суть. Скоро уже здесь будет. Можно она у тебя останется? – он махнул рукой в сторону девушки, с которой завалился. Она так и стояла, внимательно слушая и ожидая развязки. – Типо ты ее привел, а после на такси ее посадишь, а я тебе фен прощу и еще дам. Ну, заметано?
Теперь я врубился, что к чему. Предложение казалось выгодным и, что самое главное, ненапряжным.
– Просятся ли в ад жертвы маньяка, чтобы лично дать ему пизды?
Я начал смеяться.
В дверь раздался звонок.
Мне стало еще веселей.
– Айк! – глаза Ника напоминали крысу, на которой вот-вот испытают очередной препарат.
– Так и быть, пусть остается, – сквозь смех произнес я.
– Спасибо, мужик, в век не забуду, – он пожал мне руку и прежде чем умчаться, на ухо прошептал, – под феном классно ебаться. Я проводил Ника остатками смеха и закрыл дверь.