Я указал на Алину.
— Нет, она.
«Кот» махнул лапой и развоплотил говорившую с нами женщину.
— Тогда какой смысл разговаривать с мертвецом? Лучше прервать его скитания и быстрее отправить в круг перерождений.
Возмущаться я не стал, поскольку понимал, что призрак в любом случае рано или поздно, в зависимости от силы души, воплотится вновь. Хотя, я еще слишком мало знал о способностях Мэссиэля, вдруг он каким-то образом мог уничтожать призраков окончательно? Во всяком случае, когда «кот» уверенно ударил лапой призрака блондинки, я смог разглядеть исходящую от его когтей оранжевую энергию. Это же явно что-то значило, пусть я и не понимал, что именно.
Использовав заранее заготовленный гофу, я поторопился запечатать последний осколок души Алины Князевой, и облегчённо выдохнул. Цель нашей небольшой подземной экспедиции достигнута, что не может не радовать. Вот бы ещё как-то сообщить об этом остальным. Мобильный телефон здесь не ловил, я успел быстро взглянуть на экран, пока мы шли пить чай, поэтому чтобы связаться с Князевым и остальными нужно было подняться на поверхность. Вот только отпустят ли меня эти существа?
Удивительно, но, когда мы покинули дом, Садако никто даже не стал всерьез ругать.
— Ты убила этих девушек? — лишь поинтересовался человек-кот, когда мы вернулись на площадь.
— Нет! — визгливо возмутилось существо, продолжавшее бесноваться внутри энергетического кокона. — Просто нашла! Наверху!
— Мы же договаривались, что не будем выходить на поверхность, — недовольно напомнил Мэссиэль. — Это слишком опасно и может привлечь лишнее внимание.
Кицунэ выразительно покосилась на меня:
— От которого потом придется избавляться.
Я сделал вид, будто не заметил очень «тонкого» намека.
— С-садако ни в чем не виновата, — вступилась женщина-змея, вытянув шею, чтобы заглянуть в глаза Мэссиэлю. — Она же ребёнок по с-своей с-сути, не понимает, что делает.
Всё это время молчавший горбатый человек-черепаха важно кивнул:
— Садако хорошая. Не надо её наказывать.
Удивительно, но здоровяк перемещался так тихо и вёл себя так пассивно, что я забыл о его существовании. В отличие от клоуна, делающего всё возможное, чтобы постоянно быть у меня на виду. Вот и сейчас он достал откуда-то куклу, подозрительно похожую на серебряную лисицу, и демонстративно отрывал её лапки.
— Ладно, об этом мы поговорим позже, — отмахнулся от товарищей «кот» и сурово посмотрел на Садако. — Хватит уже буянить, мы отпустили твоих призраков.
Вопреки ожиданиям, его слова не успокоили одушевлённое проклятие, а, наоборот, взбесили ещё сильнее. Она начала биться о защитную сферу с удвоенной силой и каким-то образом умудрилась пробить её верхнюю часть. Волосы устремились к потолку пещеры, схватились за камни и вытянули Садако наверх.
— Мако! — крикнул головастый старик. — Поговори с подружкой, пока она окончательно не сошла с ума! Дались ей эти призраки!
— Был бы там ум, — буркнула кицунэ.
Садако зацепилась волосами за потолок словно паук паутиной, и яростно закричала:
— Верните! Моё!
Женщина-змея вытянула шею вверх и подняла голову к Садако.
— Малышка, успокойс-ся. Мы найдём тебе новые игрушки, обещаю. Какие-нибудь другие.
Я покосился на «кота».
— Купили бы ей компьютер что ли, пусть лучше в развивающие игры играет.
— Что купить? — переспросила кицунэ.
Голвастый старик нахмурился.
— Компуктер? Впервые слышу.
— Сколько же лет вы тут безвылазно живёте? — удивился я.
— Несколько лет, примерно с тысяча девятьсот семидесятого по вашему исчислению, — ответила кицунэ, выразительно посмотрев на «кота». — А что, снаружи что-то сильно изменилось? Какой сейчас год?
— Две тыс…
Мэссиэль замотал лапкой под шеей, намекая, что мне лучше заткнуться, но было уже поздно, лисица услышала достаточно.
— Две тысячи какой⁈
Я сделал вид, будто с интересом смотрю на беседующих под потолком Садако и Мако, и совершенно не слышу её вопроса. Похоже, с этой деревней всё было не так просто и время здесь текло значительно медленней, чем снаружи. Или же на существ оказывалось какое-то иное воздействие, заставившее их проспать несколько десятков лет. Может с этим как-то связан клоун, которого могу видеть только я?
Тем временем женщине-змее всё-таки удалось успокоить Садако, и они спустились вниз. При этом Мако смотрела на меня так зло, будто это я лично чем-то обидел одушевлённое проклятие.
— Извините, — поклонилась Садако. — Я виновата.
Человек-черепаха молча подошёл и обнял девушку в белом платье, вернув на её голову потёртую шляпку.