— Есть такое понятие — режимный объект, — мягко ответил отец Павел. — Это ограничение работает на всех посетителей. Но зато теперь молодой человек может быть полностью уверен, что его душа ничем не запятнана.
Я чуть было не сказал «слава Богу», но предпочёл сдержаться. Не знаю, как там у священников, не считается ли это «упоминанием в суе»? В любом случае, я мог наконец-то выдохнуть, зная, что с Донни всё в порядке.
— Хорошо. А о чем вы хотели поговорить со мной?
— С Донни мы определились, теперь хотелось бы лучше изучить твою способность, и не несёт ли она какие-либо пагубные последствия для тебя самого.
Та-ак, началось. Конечно, в определённом смысле церковники правы — им же нужно убедиться в том, что я сам не заражусь от демонов какой-нибудь гадостью. Но у меня хватает секретов, делиться которыми мне совершенно не хочется, поэтому длительное общение на их территории меня точно не устраивает.
— В таком же режимном объекте? — подозрительно спросил я.
— Вовсе не обязательно. По договорённости с Ассоциацией Медиумов мы можем допрашивать или тестировать её членов только в присутствии наблюдателя. В твоём случае это должен быть твой учитель — Джеймс Харнетт. Думаю, мы сможем договориться с ним, чтобы провести все тесты, например, завтра днём.
— Боюсь, Джеймс планирует в ближайшее время покинуть город. Но у меня есть второй учитель, можно провести тесты в его присутствии, — не без ехидства сказал я. — Нужно лишь вызвать из клиники Димитрия Макарова.
— Кхм, — как я и предполагал, сильно смутился священник. — Думаю, не стоит беспокоить старого человека по таким пустякам. Если Джеймс уедет, то Ассоциация сможет прислать кого-нибудь менее… занятого.
— Давайте решим этот вопрос чуть позже, — предложил я. — Мне нужно немного прийти в себя после событий последних дней. Это же терпит?
Святой отец некоторое время молчал.
— Что ж, понимаю. Марго рассказывала, что поход в закрытое депо вышел очень тяжелым. Думаю, пару дней с проведением проверки можно подождать, но никак не больше.
Я буквально чувствовал, как отцу Павлу не хочется затягивать с проведением тестов, проверок, или что они там собирались устроить. Но прежде, чем отдаться им в руки, я хотел как следует подготовиться и разобраться, какие у меня есть права, как у ученика медиума. Или как у полноценного медиума, если я приму предложение Джеймса. Насколько я буду защищён со стороны Ассоциации?
Закончив разговор с отцом Павлом, я некоторое время вертел в руках телефон, размышляя, стоит ли звонить Донни или Лоре? Но в итоге решил, что сделаю это завтра, или даже дождусь, пока Донни позвонит сам. Слишком много неприятностей я успел принести их семье, возможно, они и не захотят продолжать общение со мной, и навязываться в такой ситуации совершенно не хочется.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я решил потратить немного времени на изучение рун, полученных от Мисси. Прозвучит странно, но принцип их действия мне стал понятен практически сразу. Полагаю, это как с освоением какого-нибудь языка программирования — с опытом ты начинаешь гораздо быстрее вникать в чужой код, понимая основные правила построения алгоритмов. Так и тут, я уже знал, за что отвечают отдельные руны и по какому порядку строятся условия, и, пожалуй, смог бы примерно воссоздать их всего после пары беглых взглядов. Но самое главное, что я понял — эти руны должны были быть нанесены именно человеческой душевной энергией, поэтому без меня ёкаям точно не обойтись.
Возможно, это было глупо, но защиту от домового я ставить не стал. Ощущение, что он больше не видит во мне врага было очень чётким и не вызывало ни малейших сомнений. Так оно и вышло. Более того, проснувшись утром, я увидел, что оставленный возле подушки телефон сам по себе переместился на тумбочку и был подключён к зарядке, хотя я этого точно не делал. Да и разбросанные по полу распечатки от Мисси теперь лежали аккуратной стопочкой на столе. Похоже, доброжелательное отношение домового имело свои преимущества и помимо того, что никто больше не пытался задушить меня ночью.
А после завтрака я наконец-то спустился в лабораторию к ёкаям, застав их за просмотром фильма на огромном экране. По-моему, это была какая-то драма, во всяком случае, кицунэ периодически прикладывала к глазам платочек и тихо всхлипывала. Она, как и Мэссиэль, по каким-то своим соображениям оставалась с человеческим лицом, поэтому эмоции «лисицы» было нетрудно прочитать.
Временно прервав кинопоказ, я в двух словах объяснил ёкаям сложности с церковью и необходимость нанесения защитных рун.
— Опять будешь торговаться? — презрительно спросила кицунэ, нетерпеливо косясь на экран с застывшим изображением, на котором какой-то бородатый красавчик стоит на колене перед высокомерной дамой.
— С тобой — точно буду, — мстительно ответил я, чем заслужил очередное «пфф».
Мако и Садако вообще не проявили никакого интереса к тому, что я говорил, предоставив остальным ёкаям решать эти вопросы, а вот Госу слушал очень внимательно, параллельно с этим тыкая в экранчик телефона, на котором периодически исчезали ряды шариков одного цвета. Похоже, «головастый» демон ушёл в освоении техники дальше остальных, благополучно превратившись в игромана.
— Мы тут немного обсудили между собой дальнейшие планы, — взял слово Мэссиэль. — И пришли к выводу, что было бы неплохо продолжить сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Например, мы можем участвовать в твоей работе, помогая выслеживать каких-нибудь существ.
Я и сам хотел предложить им нечто подобное, но не думал, что ёкаи сделают это первыми.
— К тому же, у тебя есть связь с моей сестрой, поэтому я хотел бы находиться рядом до тех пор, пока мы её не найдем, — продолжил «кот». — Что скажешь?
— Буду только рад, — ответил я, и чуть не упал, когда прямо мне на плечо запрыгнул Шики.
Схватив меня за грудки, маленький медведь тануки воскликнул:
— Я придумал, как мы можем перевести твою способность пожирать души на совершенно иной уровень! Если моя задумка сработает, то это не мы, а ты нам будешь должен по гроб жизни! Поверь, это гениальная идея!
Вот тут Шики меня действительно заинтересовал, а уж когда я услышал, что именно он придумал, то действительно впечатлился настолько, что о плате за нанесение защитных рун решил даже не заикаться.
Вопреки заверениям Марго Моретти о том, что Алине Князевой нужно лишь немного поспать, проснулась женщина лишь спустя пятнадцать часов. Олег Князев чуть не поседел, терпеливо дежуря у её кровати. Пусть всё оборудование и показывало, что физическое состояние в полном порядке, столь долгий сон был слишком ненормален. Но вскоре все тревоги ушли, и жена проснулась как ни в чём не бывало, словно и не было треклятого взрыва, долгих дней в коме и поисков частиц души.
Это утро стало для Олега Князева особенно светлым. Они с женой сидели в креслах на террасе, завтракали и обсуждали последние события. Точнее, Олег рассказывал жене обо всём, что произошло с семьёй Орловых, Михайловым-младшим, и о поисках её собственной души.
— Ничего не помню, — призналась женщина, немного нервно поправив непослушные каштановые локоны. — После взрыва очнулась уже здесь. Получается, бестелесный опыт прошёл мимо меня, даже обидно, если честно.
— Главное, что он прошёл, и теперь с тобой всё в порядке, — всё ещё радостно улыбаясь, сказал Олег Князев. Сейчас в этом добродушном и лучащемся счастьем бородаче никто не узнал бы сурового главу СБР УИ Барсы, точнее, бывшего главу. — Ты точно себя хорошо чувствуешь?
— Мне кажется, я впервые за много лет выспалась, — призналась Алина Князева. — И чувствую себя просто великолепно. Очень хочу скорее приступить к работе.
— Нет-нет. Никакой работы ближайший месяц. Ты давно говорила, что я работаю без отпусков, вот и пришло время нам отдохнуть.
Женщина лукаво улыбнулась.
— Это ведь связано с тем, что тебя полностью отстранили от работы? Тебе просто нечем больше заняться? Отпуск от безысходности?