Окончательное оформление концепция «Москва — Третий Рим» получила при великом князе Василии III, в самом начале XVI века. Наиболее ярко и закончено эта концепция была сформулирована старцем Филофеем, иноком Елезарова монастыря в Пскове. В своих посланиях к великому князю он писал, что Римская империя (Первый Рим), и Византия (Второй Рим) погибли из-за измены их правителей истинному христианству, но Москва избрана Богом навсегда остаться православной, и значит, обречена стать первым среди всех городов на Земле. В качестве внешнего оформления передачи наследства от Второго Рима Третьему древний византийский символ, двуглавый орел, стал гербом Московского государства, и дожил в таком качестве до наших дней.
ОПРИЧНИНА
Вот уже не первый век спорят отечественные и зарубежные историки, почему же так ненавидел русский царь Иоанн IV, больше известный как Иван Грозный, боярскую аристократию, наиболее образованное, богатое и влиятельное сословие на Руси. Понятно, что стремление Грозного к единоличной, ничем не стесняемой власти не могло не встретить глухого сопротивления знати. Многие московские бояре, чьи деды и прадеды сами были полноправными правителями обширных и богатых княжеств, считали себя родовитее «московских выскочек», а обширные вотчины давали возможность не слишком зависеть от великокняжеской милости, держать себя гордо и независимо. Сам Иван Грозный объяснял неприязнь к боярам их непокорностью, мздоимством и склонностью к измене. Современные исследователи находят корни этой неприязни в детских годах царя. Иван рано лишился родителей и, по его словам, рос во дворце одинокий, заброшенный опекунами и высокопоставленными слугами, занятыми лишь интригами и сведением счетов. Ясно лишь одно: через всю свою жизнь пронес Иван Грозный неприязнь к древним княжеским родам, и эта неприязнь оказала огромное влияние на всю историю русского государства. А созданная для борьбы с боярской оппозицией опричнина дала русскому языку слово, полное самых разнообразных смыслов и значений.
К 1564 году общее положение Русского государства было довольно безрадостным. Кровопролитные войны, длящиеся без перерыва и без особого успеха уже без малого двадцать лет, постоянно повышающиеся налоги, обезлюдевшие хозяйства — все это заставляло Ивана всерьёз опасаться за прочность своего трона.. Основания для этого у него были. Дело в том, что ещё отец Грозного формально был не царем, а великим князем. Этот титул в европейской иерархии стоял значительно ниже царского, и поэтому дед Ивана Грозного, Иван III, и его отец, Василий III, уже будучи полноправными повелителями Великого княжества Московского, могучего, огромного, единого и независимого государства, так и не рискнули принять царский титул, опасаясь трений с соседними странами. И лишь окружение Ивана IV настояло на том, чтобы 16-летний великий князь был помазан на царство, что вполне укладывалось в идеологическую концепцию «Москва — Третий Рим». Но простой народ, а тем более родовитые бояре, которые по старинным русским обычаям могли считать себя по происхождению равными, а то и старшими, новому самодержцу, ещё не привыкли считать новую власть богоданной, и царский авторитет ещё не был таким непререкаемым, каким стал впоследствии. Реальная власть Боярской думы была ещё очень велика, и Иван Грозный должен был с ней считаться. Чтобы лишить родовую аристократию властных амбиций и экономического могущества, Иван и его советники придумали сложный план.
В декабре 1564 года Иван вместе с семьей, советниками, слугами, главными московскими святынями, государственной казной и войском покинул Москву и обосновался в подмосковной Александровской слободе. Отсюда он известил удивленной и напуганной всеми этими событиями стране о своем намерении отречься от престола, так как награждён по грехам своим слишком недостойными и коварными подданными. В своем послании царь особенно сделал упор на то, что недоволен именно боярами, расхитившими казну и замышлявшими измену, а на простой народ у него «гневу и опалы никоторые нет». Дело было сделано так умело, что прими Боярская дума царское отречение, что было вполне возможно, в Москве мог начаться большой мятеж, направленный против боярской аристократии. Дума не решилась на открытое выступление против Грозного. Напротив, в Александровскую слободу была послана представительная депутация, которая слезно молила о прощении (непонятно, за что) и разрешила царю править по своему разумению, не советуясь ни с кем.