Выбрать главу

О времени окончания Серебряного века тоже не существует единого мнения. Кто-то считает, что неповторимая атмосфера свободного творчества безвозвратно ушла сразу после Октябрьской революции, кто-то уверен, что точка была поставлена в 1921 году, когда умер один из крупнейших поэтов России Александр Блок и по обвинению в заговоре против Советской власти был расстрелян Николай Гумилёв. Кто-то погиб во время Гражданской войны, кто-то эмигрировал, кто-то не смог найти себя в советской России.

Серебряный век закончился, но стихи, написанные в те годы, навсегда остались с нами.

Серебряный век — расцвет не только поэзии, но всей русской культуры

ХОДЫНКА

20 октября 1894 года скончался император Александр III. На престол вступил его сын Николай II, которому суждено было стать последним российским монархом. В тот момент самая смелая фантазия не могла бы представить крушение огромной империи и трагическую гибель царской семьи в провинциальном Екатеринбурге. Царская Россия находилась, казалось, в зените своего могущества, сохраняя незыблемый авторитет в международных делах и восстановив спокойствие внутри государства.

По старинной традиции молодому государю предстояла торжественная коронация в главной церкви империи — в Успенском соборе в Кремле. Коронация была назначена на 14 мая 1896 года. Сам обряд и сопутствовавшие ему торжества должны были пройти с необыкновенным размахом, для чего была потрачена колоссальная по тем временам сумма в 25 миллионов рублей. Помимо всего прочего, на 18 мая в Москве было намечено и народное гулянье. Более неудачного места для гулянья, чем Ходынское поле, представить невозможно. Неровное, изобилующее оврагами и незасыпанными ямами, оставшимися от павильонов выставки, прошедшей за несколько лет до того. Эти павильоны незадолго до коронации были выкопаны и увезены на Нижегородскую торгово-промышленную ярмарку. Были приготовлены «царские подарки» для простонародья: узелки с нехитрой снедью и, главное, специальные кружки с портретом императора. Для раздачи этих подарков по периметру Ходынского поля были выстроены полторы сотни будок. Конечно, гулявшие по Москве слухи сильно преувеличивали ценность «царского гостинца», поэтому уже к вечеру 17 мая на Ходынское поле начала стекаться многотысячная толпа, а к утру 18 мая здесь собралось по некоторым оценкам свыше полумиллиона человек. Присланных для поддержания порядка солдат и полицейских было совершенно недостаточно, все усилия властей во время торжеств были направлены на обеспечение безопасности царской семьи и высоких гостей, съехавшихся в древнюю столицу со всей Европы. Было понятно, что подарков на всех не хватит, поэтому, когда пронесся слух, что раздача началась, толпа ринулась к ларькам, сметая скудное оцепление. Случившаяся давка, по свидетельству очевидцев, была чудовищной... Ямы и овраги были заполнены умирающими, многие были раздавлены напиравшей толпой о деревянные барьеры возле ларьков, задохнувшиеся долгие часы «ходили» зажатые среди живых по всему полю, так как падать было некуда... Спустя некоторое время на место трагедии начали прибывать полицейские наряды и пожарные команды со всей Москвы, которым с огромным трудом удалось прекратить давку.

Погибших вывозили с Ходынского поля в течение нескольких суток. По официальным данным их было 1389 человек. Сотни людей получили увечья. На Ваганьковском кладбище появились сотни могил с надписью «умер после Ходынки». Эта трагедия, случившаяся во время коронационных торжеств, произвела очень неблагоприятное впечатление на общественное мнение России. «Не будет проку от этого царствования», такие слова нередко можно было слышать в те дни. Чудовищную ошибку допустили Николай II и его советники, приняв решение продолжить все банкеты, балы и парады по заранее намеченной программе, как будто ничего не случилось. Проведенное следствие пришло к выводу, что виновны в давке некоторые московские полицейские чины, но общество считало виновным дядю царя, великого князя Сергея Александровича, отвечавшего за организацию коронационных торжеств. До наших дней сохранилась память об этой чудовищной катастрофе, с которой невольно сравнивают любую давку, возникшую из-за нерасторопности организаторов.