В XX веке произошло катастрофическое уменьшение численности «хозяина Арктики». Охота на этого огромного зверя чаще всего ставила своей целью добыть шкуру, которую можно было выгодно продать, чтобы затем она лежала на полу в качестве мягкого и теплого ковра. Предпринятые международные меры охраны отодвинули белого медведя от грани полного истребления: сейчас на воле живет несколько десятков тысяч этих зверей. Разумеется, никакие договоры и охранные мероприятия не могут гарантировать неприкосновенность от браконьерства. Цена на медвежью шкуру на черном рынке всегда превышает размер возможного штрафа. Если мы хотим бороться с браконьерством, начинать надо с создания общественного мнения: должно стать просто неприличным убивать любого зверя без крайней необходимости.
Бродяга во льдах
На острове Гренландия есть районы, где, по мнению специалистов, все белые медведи проводят в берлогах от полутора до двух с половиной самых глухих месяцев полярной ночи. В российском же секторе Арктики не наблюдали взрослых самцов белого зверя, впадавших в зимнюю спячку. Если их застала непогода и охота во льдах не может иметь больших шансов на успех, зверь может, конечно, устроить себе временное убежище, выкопав в снегу довольно простое логово.
Для устройства временного убежища медведь чаще всего находит подходящее место, куда ветром наметается снег, и начинает елозить задней частью тела, делая вращательные движения задними лапами, как бы ввинчиваясь при этом в сугроб. Полностью зарывшись, «строитель» получает вполне надежное укрытие, в котором может переждать любую пургу, даже если непогода затянулась на неделю–другую.
Основная добыча медведя – это мелкие виды тюленей нерпы. В течение всей зимы некоторые из них поддерживают несколько лунок, пробивая тонкий лед головой или процарапывая их снизу когтями передних ласт. Если льда намерзло много, нерпа прогрызает его выступающими передними зубами (видимо, за это, китобои зовут кольчатую нерпу «ледяными крысами»).
Сверху лунка постоянно затягивается свежим льдом. Когда нерпа проделывает свое отверстие, она все время вращается в воде, поэтому лунка имеет форму конуса, обращенного острием к поверхности. Постепенно надо льдом образуется бугорок, над которым медведь и подкарауливает свою добычу.
Белый медведь обладает необычайно острым чутьем, видимо на него он в основном и полагается во время охоты в темное время зимы.
Тюлень может подолгу отдыхать у лунки.
В подледной полости скапливается его запах, по которому хищник может издалека выйти на обжитые нерпой участки. Когда через ледяную толщу проникает свет, нерпа, наверное, хорошо видит снизу свои продушины, но до сих пор не совсем понятно, как тюлень находит лунки в темное время. Нерпа обладает чутким слухом. Любой шорох на поверхности льда прекрасно слышен под водой, а если осторожный тюлень заподозрит неладное, он сразу уйдет в более безопасное место. Подстеречь его нелегко. Часами неподвижно поджидая свою добычу, медведь должен выбрать для броска тот единственный момент, когда нерпа потеряет бдительность, и, проламывая лед, схватить ее острыми когтями передних лап.
Если корка слишком прочная, зверь встает на задние лапы и с силой бросает на лунку весь вес передней части тела. Мощь зверя так велика, что он может, не расширяя лунку, выдернуть добычу из–подо льда, ломая тюленю ребра и таз. А ведь нерпы, хотя и являются самыми мелкими представителями семейства настоящих тюленей, вес имеют до центнера, а при полутораметровой длине в обхвате могут иметь те же полтора метра.
Если поверхность льда сложилась в гряды торосов, тюлени могут расположить свои дыхательные лунки у основания ледяных складок, тогда медведю трудно бывает до них добраться и приходится искать новый охотничий участок. Когда поблизости открываются крупные полыньи, то для тюленей отпадает надобность поддерживать лунки, и медведь должен подкарауливать добычу у кромки льда, при необходимости прыгая за добычей в воду.
Поедатель падали
Самая желанная добыча белого медведя – это падаль. Медведь – главный падальщик Севера, очень часто он даже предпочитает испортившееся мясо свежему. Понятно, что выжить в трудные времена медведь может только потому, что не брезгует ничем, что хоть как–нибудь пригодно в пищу. Он съедает даже собачий помет, который остается там, где прошли нарты эскимосских охотников. Медведь не брезгует своими сородичами: некоторые полярники утверждают, что он больше всего любит именно медвежье мясо.
Обычно же наиболее желанная добыча медведя – туши крупных ластоногих и китообразных, вмерзшие в лед или выброшенные на берег. В арктических льдах разложение падали идет очень медленно, поэтому мясо и жир остаются вполне съедобными больше года. Туша кита – это огромный склад продовольствия, и к’ нему в начале полярной ночи медведи могут собираться целыми «стаями».
В прежние времена, пока люди не истребили большую часть крупных животных на нашей планете, китообразные были в Арктике достаточно многочисленными. Любое крупное скопление животных оставляет после себя тела умерших или погибших. Зимней порой находки падали становятся ценным призом для медведей.
В неволе рацион этих зверей в основном состоит из рыбы, поэтому многие считают, что это основная пища белого медведя. Однако полярники многократно отмечали, что запасы свежемороженой рыбы не очень привлекают хищника, а вот тухлая рыба интересует его гораздо сильнее. Больше всего медведи любят жир, обладающий высокой энергетической ценностью. Если еды достаточно, они объедают с туши жир и бросают все остальное.
В период интенсивного китобойного и моржового промыслов в Арктических морях китобои во множестве отстреливали собиравшихся на пиршество медведей. Вот выдержка, приведенная английским натуралистом Ричардом Перри (его книга «Мир белого медведя» лучшее произведение об этом животном, переведенное на русский язык) из дневника голландца Ван де Брюгге, зимовавшего с шестью спутниками на острове Шпицберген в летнем поселке китобоев зимой 1663–1664 года, запись от 8 января: «Весь день и всю ночь вокруг нашей палатки толпилось столько медведей, и своим рычанием они поднимали такой страшный шум, что если бы ночь была непрерывной, нас охватил бы непреходящий страх. Медведи держались вместе целыми ватагами. Они собирались в большом числе вокруг туши кита; молодые животные выдергивали водоросли или паслись, как Скот, на суше; другие рыли большие ямы возле заброшенной хижины, чтобы найти убежище от ветра. Вечером, когда всходила луна, можно было видеть, как группы из трех, четырех или шести медведей покидали кита и, ворча, проходили мимо хижины, вероятно, на пути к убежищам среди холмов, ибо... матросы заметили, что они стали лагерем за одним холмом и отрыли широкие и глубокие колодцы в снегу и льду. Там они нашли тушу или язык кита, который вытащили когтями из–подо льда на длину, равную человеческому росту, и сожрали почти полностью».
Так как белые медведи нередко убивают друг друга, то обычно они предпочитают держаться подальше от своих сородичей. Изобилие еды примиряет хищников, однако бывают столкновения и в подобной ситуации. В записках Ван де Брюгге день 22 марта отмечен как «большое сражение» между четырнадцатью или шестнадцатью медведями.
Любое хищное животное способно съесть за один присест очень много пищи. Белый медведь может поглотить за раз несколько десятков килограммов жира и мяса. Такая способность вырабатывается у тех видов, которые, питаясь калорийной пищей, не имеют ее всегда в достаточном количестве и периодически вынуждены голодать. Охота во льдах сулит медведю не только сытость, но и долгие блуждания с пустым желудком. Однако находятся желающие разделить с ним рискованную жизнь бродяги, которые полагаются на его способности добытчика. О них – в следующих главах.